– Времени у вас до полудня! – Встав, старый наемник провел ногой черту. – Как только тень от минарета достигнет этой линии, мы начнем жечь деревню.

– Понял! Понял, господин! – татарин живенько вскочил на ноги. – Мы успеем – да. Позволь отдать распоряжения?

– Давай. Только пошевеливайся.

Синьор Аретузи многозначительно посмотрел на солнце.

Жители селения забегали, засуетились, под смех солдат стаскивая из домов все добро, которое в них было – польские серебряные кубки, литовские золотые подсвечники, собольи меха и украшения из русских княжеств. Все это было награблено и обильно полито кровью.

Несколько оборванцев-мальчишек, судя по всему – рабов, стояли чуть поодаль от мечети, откровенно радуясь происходящему. Видать, натерпелись.

– Напрасно они так, – вскользь заметил капитан. – Когда мы уйдем, с ними непременно расправятся. И очень жестоко – насколько я знаю татар.

– Так, может, возьмем их с собой? – предложил Онфимио.

Кондотьер рассмеялся:

– Зачем? У нас и без того добра будет больше, чем надо. Смотри, какая куча уже! Достаточно было просто припугнуть.

– А если они сами убегут с нами? – аркебузир оказался достаточно жалостливым. – Что, прогоним?

– Зачем? – Речь капитана оставалась все такой же насмешливо ровной. – Тебе разве не нужен слуга? Да и многим из наших. А тут – бесплатно, – наемник посмотрел на мальчишек. – Брать мы их не будем – мы не разбойники! Но если рабы убегут сами, что ж – при чем тут наше славное войско?

Онфимио хмыкнул – старый кондотьер был не только опытен, но и житейски мудр. А этих глупых мальчишек аркебузиру действительно было жаль – он, как и капитан, хорошо представлял, что с ними сделают. Сдерут с живых кожу да бросят собакам. Вполне в духе местных традиций, вполне.

Походив вместе с другими солдатами около растущей прямо на глазах кучи, аркебузир направился к невольникам, однако был остановлен вдруг подбежавшей девчонкой. Не простой девчонкой – новой пассией капитана. Как же ее звали? Данава? Даная? Симпатичная, рыженькая, только слишком уж худа. А глаза – синие, как море. Она уже приоделась стараниями своего покровителя и выглядела не как рабыня или продажная девка, а как достопочтенная матрона – длинная синяя юбка, рубаха, черный, бархатный, вышитый мелким бисером жакет. Капитан ее, похоже, баловал! Привязался, старый черт, только вот надолго ли? Ой, девчонка – востроглазая, улыбчивая… в Кафе такая не пропадет, нет. А голос – как ручеек!

– Давно хочу тебя спросить, славный Онфимио, зачем на твоей ручнице крюк?

Наемник улыбнулся – он очень любил свое оружие, не всякий муж так жену свою любит:

– Это не ручница, а аркебуз.

– А в чем различие?

– Ха! Да здесь, видишь, курок и фитиль, и приклад, не хуже, чем у самострела. А крюк – за стены крепостные цеплять, чтоб удобнее было целиться. Правда, мой аркебуз небольшой, можно и с рук стрелять, запросто.

– Интересно как, – девушка осторожно провела по ружейному стволу рукой и вдруг встрепенулась: