– Я принес тебе еду, – объяснил он, показывая на узелок, лежащий на ночном столике Кэддерли около узкой кровати.

При виде узелка молодой жрец улыбнулся. Преданный Бреннан! Когда Кэддерли только поселился здесь, в «Чешуе дракона», он желал лишь одиночества – и договорился с Фредегаром Торопыгой, хозяином гостиницы, чтобы его еду оставляли за дверью комнаты. Порядок этот вскоре изменился, так как Кэддерли сошелся с Бреннаном и привязался к нему. Теперь парнишке дозволялось свободно входить в комнату жреца и лично доставлять тарелки с едой, которой всегда было больше, чем положено. Волшебник, несмотря на охватившее его ледяное равнодушие и упрямство, с которым он избегал общения, – последствия ужасов войны в Шилмисте, – вскоре обнаружил, что не может устоять перед ничуть не обременительным приятельством.

Кэддерли внимательно рассмотрел тарелку с ужином. Он заметил на полу несколько светлых бисквитных крошек. И несколько штук потемнее – от обеденного хлеба, догадался волшебник. Занавески на крохотном окне кто-то поднял и опустил; фитиль в лампе прикручивали, а затем зажгли снова.

– Ты что, не смог разбудить меня в три предыдущих захода? – спросил волшебник.

Бреннан опешил, недоумевая, как Кэддерли вычислил, что он заходит в эту комнату уже четвертый раз.

– Три захода? – переспросил он.

– Чтобы принести мне сначала завтрак, потом обед, – сказал жрец и помедлил, ощутив, что знать этого он вроде не должен. – Затем еще раз, чтобы проведать меня, когда ты вновь зажег лампу и опустил занавески.

Кэддерли посмотрел на Бреннана и опять удивился, даже почти испугался. Но до него тут же дошло, что тени, танцующие на плечах паренька – прозрачные бестелесные девушки в облегающих платьях, – созданы самим Бреннаном, порождены его же сознанием.

Кэддерли отвернулся и зажмурил глаза. Что все это значит? Он снова услышал музыку, на сей раз в отдалении. Мелодия теперь звучала необычно: одни и те же фразы повторялись снова и снова. Но маг по-прежнему не мог выделить из них слов, кроме одного – «аврора».

– Ты в порядке? – опять спросил Бреннан. Волшебник кивнул и повернулся к юноше, теперь танцующие тени уже не так испугали его.

– Вполне, – ответил он искренне. – Кажется, я задерживаю тебя? Ты ведь спешишь?

Глаза Бреннана расширились от любопытства.

– Не пей слишком много, когда придешь в «Жадный альков». Поверь моему опыту, это опасно, – предупредил Кэддерли, имея в виду одно заведение, пользующееся недоброй славой у горожан. Оно находилось в конце Озерной улицы, в восточном конце Кэррадуна, около того места, где из озера Импреск вытекала река Шелэйн.

– Кстати, неужто парень твоих лет сможет проникнуть туда?

– Если очень надо, то… – замешкался Бреннан, и его прыщавое лицо запылало ярким румянцем.

Кэддерли подмигнул ему, широко улыбаясь. Танцующие тени на плече паренька рассыпались мелкими черными точками. Судя по всему, жрец своими догадками задел чувствительные струны в душе подростка. Но это не страшно, понял волшебник: пока Бреннан шел к двери, тени возникли снова.

– Ты ведь не скажешь отцу? – умоляюще спросил Бреннан.

Молодой человек помахал ему рукой, с трудом удерживаясь, чтобы не взорваться от смеха. Сбитый с толку Бреннан колебался. Но тут же вздохнул с облегчением, вспомнив, что Кэддерли – его друг. Улыбка вернулась на лицо подростка, и танцующие девы снова нашли приют на его плече. Бреннан щелкнул пальцами и, подпрыгнув, выскочил из комнаты.

Пристальный взгляд жреца не отрывался от закрытой двери. Крохи еды на полу, поведавшие так много, все так же лежали возле ночного столика. Любые загадки казались ему легко разрешимыми – и относительно того, что происходило в комнате, пока он спал, и касательно планов Бреннана провести ночь «по-взрослому». Все выглядело ясным и понятным, как никогда.

– Аврора? – прошептал он, пытаясь доискаться до смысла. – Богиня зари? Рассвет? – гадал он, медленно покачивая головой.