Я сделала глоток. И в тот же миг поняла, что могу однажды пристраститься к алкоголю. С моим ритмом жизни неудивительно завести привычку выпивать каждый день после полудня.

– То есть вы только вдвоем? – спросила я. – Как мы. Только Сэм и я.

– Да. Втягиваешься в свой собственный маленький мирок, правда?

– Ты не находишь, что он становится удушающим?

– Думаю, что в душе я отшельник, а Лори и того больше. Я, он и кошки. Это не для всякого, но нас устраивает. Родись я в другую эпоху, из меня бы вышла отличная монахиня в закрытом ордене или пустынница, живущая в пещере на склоне горы.

– Ты и живешь в своей пещере в Будоке[6].

– Да.

– Но не одна.

– Нет.

– Сколько кошек?

– Только две. – Айрис поймала мой взгляд. – Ты думала, я отвечу «восемнадцать»?

– А вдруг.

– К счастью, до этого не дошло. Дездемона и Офелия. Наши трагические героини. Они не чужды драматизма. Мне этого хватает.

В комнату, тяжело ступая, вошел Сэм.

– Добрый день, дамы. – Его простая белая футболка прилипла к потному телу. Только Сэм станет носить простую белую футболку. Джон Траволта в подобном облачении выглядел хорошо, но на моем муже это кричало о недостатке воображения.

– Сэм. – Я встала и положила руку ему на плечо. Внезапно меня молнией поразило осознание, насколько часто я так к нему прикасаюсь. Знак расположения, но расположения минимального. – Сэм, это Айрис. Айрис, мой муж Сэм.

Он протянул ей руку, чтобы обменяться рукопожатием, но она встала и поцеловала его в щеку.

– Вы познакомились на пароме, – сказал он, – по словам Лары. Вижу, вы пьете эту штуку с пузырьками!

Айрис что-то вежливо ответила, а я отвлеклась на звонок своего мобильника. Его старомодный рингтон вспорол пространство, и я ринулась к нему. Мой телефон редко звонил.

Посмотрев на дисплей, я выбежала на балкон. Мое сердце пустилось вскачь.