… Елисееву не суждено было замерзнуть под сосной. Судьба Елисеева хранила, иначе, как можно было бы объяснить тот факт, что через несколько минут после того, как он заснул прямо над ним обломилась ветка, не выдержав тяжести лежащего на ней снега, и белый шмат угодил Елисееву точно в голову. С коротким криком, он подскочил на месте, выхватил свой пистолет, но быстро успокоился, покрутил головой, оглядывая вокруг, посмотрел вверх, вытряс подтаявший уже снег из-за ворота и зашагал в обратную сторону. Впрочем, скоро спохватился и изменил направление. Между тем наступило утро. Лес светлел на глазах. Елисеев увидел белку, копошащуюся на ветке, а немного погодя громадного лося, который стоял прямо на дороге в сотне метрах и смотрел на него, немного повернув голову с дивными рогами. Елисеев замер на месте, и они стояли так, неподвижно, изучая друг друга: затем лось легко с грацией, сделавшею честь любому танцору, пробежал немного в сторону от дороги, еще раз оглянулся на человека, и скрылся в лесу, а Елисеев, улыбаясь чему-то, пошел дальше. Еще через час он вышел из-под мрачной кроны хвойного леса, впереди лежало высаженное молодняком открытое пространство, посреди которого шла дорога. Слева от нее тянулась линия электропередач. По обеим сторонам дороги тянулись кусты орешника, перемежаемые березой, кленом и дубом. Елисеев прошел еще примерно километр, прежде чем увидел лежащую в низине деревню, и человека, идущего навстречу. Елисеев остановился у железного столба со щитом, на котором была нарисована горящая спичка и слова предупреждения, о том, что неосторожное обращение с огнем в лесу приводит к пожару. Деревенский житель, попавшийся навстречу в такую рань, был очень кстати, не будешь же стучать во все двери и расспрашивать о гостях из Москвы. Идущий навстречу человек был одет в зеленую казенного образца телогрейку, на коленях пузырились дешевые, тонкие трико синего цвета, в болотных сапогах с раструбами, вязаная шапочка на голове, из-за спины выглядывала двустволка. Человек шел быстрым шагом, немного наклонясь вперед, глядя под ноги, отчего не замечал Елисеева, который поджидал его, прислонившись к столбу. Поравнявшись с Елисеевым, селянин замер, как вкопанный, тревожно изучая незнакомца.

– А вы, что здесь делаете? – наконец выдавил он из себя.

– Автобуса жду, – зло сказал Елисеев.

– А-а, – понимающе кивнул Костин и пошел дальше, но, сделав несколько шагов, он остановился, и оглянулся, – какого автобуса, – недоуменно сказал он. – Здесь не ходят автобусы.

– Шутка, – сказал Елисеев, – компанию я одну ищу, охотятся в этих местах, в этой деревне должны были остановиться, не знаешь случайно?

– Нет, – сказал Костин.

Девушка там должна быть, – продолжал Елисеев, – Вероника, Вероника, я ее…знакомый.

– Нет, – повторил Костин, – я вообще не местный, и в деревне этой никто не живет.

Он оглянулся по сторонам.

– А ты, что один здесь?

– Один.

– А как сюда попал?

– Бензин у меня кончился, машину в лесу пришлось бросить.

– Нету здесь никого, – сказал Костин, – поворачивай обратно.

– А что за машина там стоит, – спросил Елисеев, указывая на деревню пальцем.

– Машина, не знаю, тоже кто-то бросил.

– Ладно, – раздраженно сказал Елисеев, которому надоел этот разговор, – будь здоров.

И двинулся в сторону деревни.

– Ей, – окликнул его Костин, вновь оглядываясь по сторонам, – подожди.

– Чего тебе?