Мужчина изгибается, делает волну своим телом раз за разом. Я завороженно слежу за изгибами его тела, как переливаются мышцы на свету и хочется почувствовать их под своей рукой.

В движениях мужчины ни капли пошлости, нет глупых движений бёдрами или откровенного поглаживания самого себя. Только необузданная страсть, передающаяся нам.

Когда Алекс подбирается слишком быстро, становится видно его возбуждение. Расширенные зрачки, учащенное дыхание и выпуклость на штанах. Я знала, как выглядит его возбуждённый член, и проклинала себя за то, что хотела увидеть ещё раз. Сжать в руке, провести по всей длине и приласкать набухшую головку.

Сильнее краснею и отворачиваюсь, стараясь спрятаться от своих мыслей в изгибе шеи Сэма. Тот тоже возбуждён, на переделе. Венка на шее бьётся, призывая вцепиться в неё зубами. Провести языком, всасывая кожу. Оставить свой след на мужском теле.

— Не отвлекайся, принцесса.

Сэм мягко разворачивает моё лицо в сторону Алекса. Его голос охрипший, возбуждённый, едва выдавливает из себя слова, задыхаясь. И я тоже задыхаюсь, потому что Алекс щёлкнул пряжкой ремня, расстегнул молнию и приспустил джинсы. Было видно его чёрное бельё и очертания крупного члена.

— Смотри, наслаждайся.

Я не могу наслаждаться, всё внутри клокочет, рвётся на части. Проволока только сильнее закручивается, лишая меня мыслей, дыхания, способности жить. Всё из-за шикарного тела мужчины, его танца, горящих глаз, которыми Алекс пронзает меня.

С одной стороны лицо прожигает учащённое дыхание Сэма, с другой его нежные поглаживания. А впереди меня убивает возбуждение, запечатлённое в мужском теле.

— Нравится? — Сэм прикасается губами к скуле, ведёт вверх, оставляя влажный след. Кожа покрывается предательскими мурашками. — Скажи, Юн. Тебе же нравится?

— Нравится.

Признание словно спусковой крючок. Только вместо оглушительного выстрела Алекс оказывается рядом. Возвышается, нависает и вжимается в меня оголённым телом. Он раздвигает мои ноги, утыкаясь коленом меж них. Ведёт вглубь, практически вжимаясь в мою промежность. На мне нет белья, а спортивные штаны кажутся ненадёжным защитником. Мне страшно, что сейчас мужчины поймут, насколько я возбуждена. Как всё горит в низу от желаний чужих ласк, насколько влажной я стала от одного танца, шепота, касания.

Алекс цепляет пальцами моё запястье и тянет на себя, заставляя уткнуться ладонью в его тело. Мощное, накачанное, обжигающее. Его пресс напрягается от прикосновений, становясь совсем каменным.

— Не хуже, чем у Сэми, правда?

— Я думала, что стриптизёров нельзя трогать, — каждое слово наждачной бумагой проходиться по горлу. Я хриплю, голос совсем упавший, задыхающийся от желания.

— Тебе можно, принцесса. Тебе можно всё.

Этот порочный шёпот сметает всё. Пробирается в душу, неся за собой хаос и сомнение. Я плавлюсь от того, как Алекс смотрит на меня, насколько правильным кажется этот момент. Моя рука на его подрагивающем теле, желание провести пальцами вниз, обхватить стоящий колом член через ткань и заставить задыхаться.

— Всё, что захочешь, — нашептывает Сэм, подобно змею-искусителю. Вытаптывает своими пальцами дорожку вниз, вдоль шеи и ключиц, обводит торчащую грудь и спускается к краю майки, касаясь оголённого живота. — Только попроси, Юн. Попроси нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А я не могу. Дышать не могу рядом с ними, забывая основной инстинкт. А говорить и подавно. Слова становятся тяжелыми грузом в моей груди, не способным подняться выше. Я выдавливаю из себя только хрип и стон, который раскатывается по коже краснотой.