– Я просто хочу узнать, почему. Что я такого сказала или сделала, почему она ополчилась против меня?

Душка посмотрела на нее так строго, как только могла.

– Вашей вины тут нет. Хизер – ненормальная, а у ненормальных свои причины. Так что хватит придумывать ей оправдания. Раз она убила человека, все они никуда не годятся. Вам надо перестать грустить и как следует разозлиться. И тогда уже действовать.

Мэрили дернулась назад, будто ее ударили.

– Я никого не убивала. Несмотря на всеобщее мнение обо мне как о серийной убийце, я нормальный, адекватный человек. Во всяком случае, была такой. – Она поднялась, толкнула качели. – Я сейчас позвоню юристу и расскажу, что меня обыскали, и выясню, что, черт возьми, мне теперь делать. И, надеюсь, Хизер повиснет на ее же веревке.

Душка взглянула на нее с самодовольным видом. Мэрили направилась было к двери, но Уэйд схватил ее за руку.

– Хочешь, чтобы я остался с тобой?

Не глядя на него, Мэрили покачала головой:

– Я сейчас не лучшая компания.

Он выпустил ее руку, и Мэрили ушла в дом, тихо закрыв за собой дверь. Душка оттолкнулась от качелей. Воспоминания навалились тяжелым грузом, как всякий раз, когда она была в коттедже. Ветер, казалось, дул со всех сторон, такой же растерянный, как ее мысли, разбрасывал по лестнице и дорожке сухую листву. Надо будет принести Мэрили метлу, сказала она себе.

– О чем ты думаешь? – спросил Уэйд. – Когда у тебя вот так отвисает челюсть, мне кажется, что ты выходишь на след.

– Конечно, выхожу, – да и ты тоже. Все, что касается Мэрили, заставляет задуматься. Это обвинение основано на косвенных доказательствах, но мой друг, работающий в городской администрации, говорит, что Хизер настаивает на аресте. Обещает обрушить на их головы лавину гнева, если Мэрили не арестуют в ближайшее время. Вот они и чувствуют острую необходимость найти что-нибудь обличающее – туфлю, например.

Уэйд поднял бровь:

– Откуда ты все знаешь?

– Я старая женщина, – Душка поджала губы, – значит, вреда от меня никакого. Когда я задаю вопрос, я получаю ответ. Все думают, я его забуду раньше, чем успею использовать в своих интересах. – Уголки ее губ чуть приподнялись.

– Я пойду в полицейский участок, пообщаюсь с детективом Харреллом. Скажу ему, что вспомнил про шлепанцы, – сказал Уэйд. – Слава богу, я про них вспомнил.

– Почему – слава богу? – спросила Душка. – Тебе нужны доказательства, что Мэрили не виновата?

Он покачал головой:

– Нет. Доказательства мне не нужны. Мне нужно выглядеть психически здоровым, когда я говорю с людьми. В слепую правду больше никто не верит.

Душка осторожно поднялась, дала кровеносной системе время осознать, что теперь она стоит.