По центру на вывеске было прыгающими буквами написано «Молочная лавка Пиросмани», а с боков на прохожих тоскливыми глазами смотрели две породистые коровы, причём коровы были изображены в профиль, но глаза у них были, если б они глядели анфас — короче всё, как на древнеегипетских фресках.

— Оригинально, — ответила Зина, — а у коров человеческие глаза по-моему, я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, самые что ни на есть. Нарисовал всё это дело, а ещё и полсотни других вывесок в этом и других грузинских городах этот самый товарищ по фамилии Пиросмани и по имени Нико. Сейчас мы с ним познакомимся… ну конечно если он на месте, а не пьёт где-нибудь вино с друзьями.

— Лавка-то открыта, значит кто-то там должен быть, а поскольку вид у заведения явно не зажиточный, тут все функции должен один человек выполнять, хозяин, а это в свою очередь значит, что мы его найдём внутри. Логично?

— Да, ты, моя радость, всё по полочками разложила, добавить нечего.

И они вошли внутрь, колокольчик при этом жалобно звякнул.

— Добрый день, господа, — с чудовищным грузинским акцентом произнес человек в белом переднике, стоявший за прилавком.

Слева и справа от него горками был выложен сулугуни и круги творога, ещё были бутылки с чем-то явно кисломолочным, а два больших бидона, с молоком очевидно, стояли в дальнем углу.

— Желаете приобрести чего-нибудь? У нас самый большой выбор местных сыров в городе. Вот, исключительно рекомендую имеретинский сыр, из него получится великолепный ташмиджаби. А это овечий сыр тенили, только что доставлено прямиком из Месхетии. Или дамбалхачо, с плесенью, нисколько не хуже французского дор-блю. Есть ещё коби, надуги и чечиле, прекрасный выбор в это время года.

— А что такое ташмиджиби? — решила почему-то уточнить Зиночка.

— Вах, если вы не знаете ташмиджиби, вы не знаете Грузии! — с пафосом произнес хозяин и приготовился к долгой и содержательной лекции, но тут его перебил Иван.

— Извини, кацо, мы не покупатели, мы конкретно к тебе прибыли, как к самобытному грузинскому живописцу.

Из Нико как будто воздух выпустили, так резко он сдулся.

— Ты не шутишь, генацвали? — всё-таки решил уточнить он.

— Какие шутки, друг, услышал краем уха в Москве, что есть в Тифлисе такой Пиросмани, делающий весьма оригинальные вещи, а теперь, когда деловая поездка сюда подвернулась, решил совместить, так сказать, полезное с приятным. Иван Носов, предприниматель и меценат, — Иван приподнял шляпу и поклонился, — а это моя невеста Зина. Ваше имя мы знаем.

— Твоё имя! — с восторгом отвечал Нико, — твоё, давай на ты!

— Легко, — согласился Носов. — Может ты тут всё закроешь, всё равно покупателей не видно, и пойдём посмотрим на твоё творчество, а потом посидим в каком-нибудь местном заведении, заодно и об искусстве поговорим.

Нико быстро сорвал с себя фартук, бросил его в угол и быстрым шагом проследовал к выходу.

— Вино пить будем, сациви кушать будем, об искусстве говорить будем! — сказал он восторженным голосом, — вперёд, мои неожиданные гости!