– Ой – вздохнул Баск, разжимая руку и роняя на стол шило – Задрали вы все. Йорка! Чавкай дальше. И мне дай поесть спокойно.

Голос слепого зомби – уже почти слепого – звучал абсолютно спокойно. Никакой фальши. Он на самом деле спокойно ждал разведки и был готов вступить в дело при нужде. Но тут нет ничего удивительного – Баск прошел жесткую школу выживания на Окраине вслепую. Мы как раз собирались в ближайшее время найти и щедро отблагодарить одну суку, из-за которой это все и случилось…

Раздумывая о том, осталось ли в желудке еще хоть немного свободного места, я уже было решил, что эта короткая и бессмысленная потасовка не будет иметь каких-либо последствий. Да и с чего? Усталые работяги тоже право имеют – порычать, оскалить мелкие кривые клыки, дать понять, что и они что-то чувствуют. Да и пусть себе.

Но я ошибся.

Последствия были и проявились спустя минут пять после потасовки – в столовую зашла небольшая группа торжественно выглядящих пауков. Все бы ничего – может пожрать заскочили – но впередиидущий бережно нес перед собой стальной сверкающий ларец. Я заинтересовано наблюдал за происходящим и сразу допер, что это как-то связано с нами – больно уж красноречивые взгляды на нас бросались. Группа опрятных пауков уселась за свободный столик и зашушукалась. Взгляды в нашу сторону участились. А это раздражает – я тут неторопливо жую и пью, наслаждаюсь, а на меня издалека давление безмолвное оказывается – сколько можно жрать, гоблин ты тупой? Хватит уже! Завали чавкалку!

Не выдержав, приподнялся и, с вежливой улыбкой поинтересовался:

– Вы не к нам?

– К вам! – подскочил паук неопределенных лет и, демонстративно показывая пустые лапы, подошел ближе, остановившись шагах в трех, дав себя рассмотреть.

Подтянутый. Моложавый. Ему может быть как сорок так и пятьдесят. Что поразительно – на нем белоснежная рубашка, а на нагрудном кармане красная эмблема – паук оплетающий лапами большую закрытую книгу шестью лапами, твердо стоящий при этом человечьими ногами на чьем-то чуть сплющенном трупе. Как много тут всего… верхняя часть от насекомого, иззубренные жвала нависают над фолиантом, когтистые и шипастые лапы держат книгу крепко, мощные ноги в рабочих ботинках попирают раздавленный труп в луже крови. Что это за эмблема может быть?

Догадавшись, я щелкнул пальцами:

– Вы из фонда переписи гоблинского населения?

Поняв шутку, паук широко улыбнулся:

– К сожалению нет. Мы из ПауПам.

– Откуда? – удивленно спросил Баск.

– Паутина Памяти – терпеливо повторил паук – Мы те, кто ведет мировую хронику, запечатлевая в ней памятные события, записывая имена вождей, злодеев и героев. Несколько минут назад нам сказали, что в Скайбубс обедают те самые знаменитые жители Окраины, что совершили немало подвигов. И мы тут же поспешили сюда.

– Угу… – кивнул я – И?

– И у нас есть небольшая и все еще работающая реликвия. Фотоаппарат. Моментальная фотография.

– Пленочный? – прищурился я, пытаясь вычленить из памяти хоть что-то.

Я знал, что такое фотография. Кусок пластика с изображением. Поэтому медленно кивнул, лихорадочно соображая, какие интересные перспективы это передо мной открывает. Паук тем временем продолжал:

– Мы старательно записываем все значимые события.