– Две вещи просто разрывают меня пополам, – продолжала Диди. – Я – убийца, и я хочу быть с тобой. А если признаю, что нимфа может быть только с сатиром? Я не хочу этого, не хочу потерять своего человеческого лица.

Диди с мольбой посмотрела на Самуэля. Девушка боялась этой ночи и угрозы, которую она таила. Ночь могла навсегда украсть у нее Самуэля.

– Еще недавно я ничего не знал о нимфах, – сказал Самуэль. – Когда узнал, то сначала боялся вас, но теперь я понял один важный момент. Вы – природные существа, а природой никто не может управлять. И я совсем не боюсь. По крайней мере, за себя.

Диди готова была заплакать.

– Я обидел тебя? – спросил Самуэль, думая, что сказал глупость.

Диди покачала головой. Его слова стали для нее утешением, и, хотя все могло скоро закончиться, она запомнит их навсегда. В глазах Самуэля девушка перестала быть чудовищем.

– Мне хочется быть для кого-нибудь единственной в этом мире. – Слезы текли по щекам Диди.

– А ты для меня и есть – единственная, – признался Самуэль. – Я всегда это знал.

Они склонились друг к другу и почти соприкоснулись губами. Вдруг одна мысль яркой вспышкой озарила Диди.

– Иди сюда! – крикнула она Самуэлю и бросилась к столу, вокруг которого хлопотал Матиас. – Теперь я знаю, я видела.

Диди торопливо открывала ящики и копалась в них. Она ощупывала каждый уголок, пока не нашла маленькую деревянную коробочку. Самуэль подошел к ней и посветил фонариком, чтобы лучше видеть. На крышке коробочки был изображен узел.

– Это как-то связано с семенами. – Диди, открыв крышку, заглянула внутрь. Ее сердце билось сильнее прежнего, и она выглянула в окно, за которым светила луна, холодная и далекая.

Диди присела на край стола. Каждой клеточкой своего тела ощущала, что сейчас была сама собой. Она – природное существо, которое никто не мог заточить или связать. Она притянула к себе Самуэля и опустила одну лямку на платье. Почему Самуэлю нужно сопротивляться? Он должен испытывать то же самое.

– Диди, сейчас не время, – остановил ее парень.

– А ты думаешь, оно когда-нибудь наступит? Чего мы ждем?

– Сейчас я не осмелюсь даже прикоснуться к тебе, – признался Самуэль. – И если прикоснусь, не смогу противостоять тебе, а потом не в силах буду помогать вам.

Диди не хотела больше слушать запреты. Внутри нее все горело.