– Я был не прав, когда сказал, что ты не умеешь дружить. – Взгляд Богдана был суровым и мягким одновременно, – Нет, правда, я ошибался!

– Да, брось! Я тоже наговорил тебе много лишнего.

– Я не знаю сможешь ли ты забыть всю ту грязь, что была между нами, но я не хочу по глупости терять своего товарища.

– Нет, нет! Мы и так уже слишком много потеряли. – Саша схватил друга за руку и в этом простом, но крепком мужском рукопожатии было всё то, что так важно каждому человеку.

Богдан застонал ещё громче. Вены на его лбу стали вздуваться. Саша не мог смотреть на мучения своего друга, но в то же время был бессилен. Богдан засунул свою руку в карман, порыскал там немного, а затем достал шприц и какую-то ампулу.

– Вот! – Протянул он Саше, – Я незаметно стащил это из лаборатории.

– Что это? – Вытаращился он на Богдана.

– Морфин. Ха-х, лошадиная доза! – Усмехнулся парень.

– Ты шутишь? Он же смертелен.

– Его вкалывают всем пациентам при онкологических заболеваниях. На сегодняшний день, это лучшее средство, которое нейтрализует сильную боль.

– Нет, не продолжай!

– Нет, послушай меня, Саша! – Богдан начинал злиться, – Пойми, что я больше не могу терпеть. – Его голос ослабевал.

– Но…но как? Как ты себе это представляешь? – Сашин голос и сам начинал дрожать. Руки тряслись от одной лишь мысли о лекарстве.

– Я не смогу идти! Ползти тоже нет сил. Боль пожирает меня изнутри.

– Я не смогу это сделать! Это же чёртова эвтаназия!

– Тогда я сам это сделаю…

– Богдан, прошу, скажи, что ты ещё сможешь идти со мной.

– Какой в этом толк? Я могу потопить нас обоих. До лифта нужно добежать как можно быстрее, иначе нам конец. А что я буду делать на воле? У меня нет сил ползти до города. Я клянусь, что эта адская боль сильнее, чем я.

Саша закрыл своё лицо руками. Время вокруг словно остановилось. Казалось, что это и есть настоящий удар под дых.

– Я не могу, Богдан…