— Есть хорошее подспорье, — сказал я. — У нас нет никаких ограничений в деньгах, в фантазии, идеологии, мы не связаны надзирателями и законами, мы видим большую часть того, за что беремся в действительной перспективе и…

— Это все верно, — Берри бесцеремонно прервал меня. — Но во-первых, я пока еще не поверил в твое предвиденье. Скорее, я склонен считать, что ты оперируешь выводами приличных аналитиков и сведениями отличной агентуры. А во-вторых, мы не сможем обещать тебе обязательного успеха. Квалификация не та. А нам нужен только успех. Не так ли? «Я не шмогла» — не вариант?

— За неимением гербовой пишут на чем попало, — нашелся я. — Не обижайтесь, про «что попало» — это не в ваш адрес, но у меня на самом деле невелик выбор. Мы все в жутком цейтноте. И если мы не приступим к делу в ближайшие пару месяцев, потом станет просто поздно. А довериться кому попало я тоже не могу. Если в вопросах зарабатывания денег я еще могу положиться на американцев, то в вопросах их трат — пока не очень, потому что это вызовет массу вопросов, на которые пока нет ответов. Конечно, англо-саксы позже полезут в Россию, но со своими целями. Одно дело быть одним из многих, и другое — оказаться первым. Поэтому я был в тупике, пока не появились вы. Теперь нам всем нужно из него выбираться.

Я нагло ухмыльнулся, потому что знал, что эти люди не откажут. Не стал бы Павлов присылать ко мне непроверенных товарищей.

Все дисциплинированно молчали, ожидая решения полковников.

— Сделаем вот как, — после недолгого размышления сказал Блэк. — Задача в целом понятна? Сформулирую еще раз: каким образом начать инвестиции в Россию и республики, чтобы не привлечь внимания тех, кто стоит за перестройкой? Основные направления деятельности: кадры, их подготовка, воспитание. Второе — субъекты инвестиций. Третье — противодействие уходу государственной собственности и активов в руки всякой шушеры вроде того товарища, который вроде как в будущем будет платить партийных взносов по миллиону рублей. Четвертое — вывод активов из тех республик, что обязательно захотят отделения: Прибалтика, Закавказье. Пятое — информационные вбросы. Здесь цели — дискредитация Горбачева и его окружения, освещение его антинародных действий, информирование общественности о деталях его переговоров с Рейганом и Тэтчер. Мне совсем не понравилась история с разбазариванием имущества ЗГВ в Германии. Если Коль может и хочет за него заплатить — он должен заплатить! И никакое мнение Горбачева этому помешать не должно! Значит, уже сейчас нужно начать информационный вброс на эту тему: мы из ГДР уйдем, но не просто так. Коля, есть чем дополнить?

— Да, конечно, — Берри почмокал губами и пригубил из своей чашки виски. — Думается, нужно обратить внимание на преобразование законодательства, но здесь Сергею карты в руки, освещение в мировой прессе событий под нужным нам углом, формирование общественного мнения в США и Англии. Остальные с радостью им подпоют, потому что других таких голосистых, как англо-саксы — во всем мире нет. Работа с иностранными советниками — они обязательно появятся, и это должны быть наши люди. Хотя бы наполовину. Еще, думаю, стоит обратить внимание на Афганистан. Крупнейший производитель героина под боком России совсем не нужен. Понятно, куда будет направлен весь наркотрафик.

— Сергей, есть, что сказать? — Блэк обратился ко мне.

— Годятся любые меры. Если что-то кажется вам слишком дорогим — позвольте сначала оценить затраты мне. Если что-то выглядит бесчестным, — они все дружно улыбнулись, и я понял, что пытаюсь учить не тех людей, но закончил: — Оно таким не является. В общем — побольше креатива и неожиданных ходов. Важен результат. Здесь не Олимпийские игры, и нам противостоят такие сволочи, воюя с которыми нельзя остаться в белых перчатках. И помните, против нас практически весь мир. Частью купленный, частью обманутый, частью — отказывающийся думать. Пока все. Если что-то упустил — потом дополним.

— Хорошо, — кивнул Блэк. — Тогда послезавтра собираемся здесь же в шестнадцать часов, и хочу видеть от вас, коллеги, планы оперативных мероприятий, которые мы обсудим и назначим исполнителей. Андрей, обязательно придумай, как вытащить этого Берзыньша из Канады. От тебя, Сергей, потребуется экспертная оценка и коррективы, поэтому присутствие обязательно.

— Вот еще что, — со стула поднялся Киричев-Донован, — с этого дня твоей личной безопасностью будет заниматься Алекс, — он показал подбородком на коллегу. — Я займусь внешним кольцом угроз, а он будет непосредственно с тобой работать. Нам совсем не нужно, чтобы ты попал в случайную аварию или подавился рыбной костью. Так что привыкай.

— А с Захаром?

— А для Захара мы найдем местного специалиста, — ответил Блэк, — из аборигенов. Здесь тоже полно профессионалов. Не хуже наших. Просто с нашими мне за тебя спокойнее будет.

— Я так не согласен, — мне не казалось такое решение правильным. — Пусть лучше Борис с Игорем со мной и Захаром будут, а местные займутся внешним… чем там? Кольцом? Вот.

— Сегодня первый и последний раз, Сергей, когда мы спорим с тобой о твоей безопасности, — жестко осадил меня Блэк. — Если профессионал говорит тебе «стой», значит — стой! Скажет «прыгай» — будешь прыгать. Не лезь в область, где ничего не смыслишь, и будешь жить долго. Твой Захар — всего лишь секретоноситель. В случае его потери ничего непоправимого не случится. Но если мы потеряем тебя, потому что не контролировали дальние подступы — можно будет закрывать лавочку. Это не только мое мнение. Георгий Сергеевич Павлов думает так же.

— Но Майцев знает ничуть не меньше меня! За то время, что он со мной, он знает о будущем всё! Если он погибнет — да, ничего страшного не произойдет, хотя придется долго все восстанавливать, ну а если его похитят? Тогда вам придется иметь дело с новой силой, знающей будущее!

— Ерунда, — подумав минуту, вынес вердикт Дэни. — Он знает только о том варианте будущего, что вероятен сегодня. О том, что более вероятно станет завтра — он не знает ничего. И как пророк будет бесполезен, если не сказать — вреден. На этом и закончим. Игорь едет с тобой!

На том мы и расстались, и нужно ли говорить, что впервые за долгое время я почувствовал, что та гора, что висела на моих плечах, уменьшилась практически вдвое? Или впятеро? Неважно — я возвращался в свой офис воодушевленный, как никогда: эти суровые и знающие мужики не дадут скатиться моей мечте в тупое обогащение! Словно папочка пришел и сказал: «Все будет хорошо, сынок, я знаю, что делать!» И это было важнее всего!

Машину вел Вязовски. И делал это так уверенно, красиво и умело, что я почувствовал себя неполноценным. Я смотрел на его маневры, и мне становилось ясно, что такого уровня мастерства мне не достичь еще очень долго. Он видел сразу все и контролировал одновременно дорогу, подступы к дороге, участников движения, машину, меня и еще бог знает что. С ним попасть в аварию было практически нереально. И, конечно, я позавидовал такому умению, ведь я считал себя уже опытным водителем, однако по сравнению с Алексом был как ученик в автошколе перед бывалым таксистом.

Добравшись до офиса — было уже близко к десяти вечера, я застал в нем девчонок, за время работы на нас привыкших сидеть допоздна: Марта вроде бы где-то училась, а Мария доделывала очередной недельный отчет. Майцев просто двинулся на этих отчетах, требуя от девчонок отчитываться по поводу и без… Наверное, это было правильно и дисциплинировало не только наших девчонок, но и нас самих, но выглядело так, словно никакого доверия между работодателем и работником нет в принципе. Видимо, этот прием он подхватил в MBA.