Глава 1

Введение перорально

Когда человек рождается, он кричит, а если он не захочет – дают шлепка. Если вы берете книжку для того, чтобы узнать истину, то выберите другую. Это про человека, который умеет только искажать. Правды в его словах нет совсем. Но впрочем, по порядку.

Рукопись, естественно, попала к автору при загадочных и странных обстоятельствах, про которые и говорить-то нельзя: подписка дадена, сами знаете кому. Естественно, сказать кому и вовсе невозможно – обещают ко́му.

Еще более правильным, как представляется автору, следует всенепременно откреститься от всей этой чуши, ибо мало ли что. Не дай бог подумают, что сам написал – и как же тогда?

А впрочем, чего цитаты скрывать: назад, писатель! (Булгак Михайлов).

Рукопись: вначале пятно, не разобрать ни буквы … и тогда человек понимает, что главное – это химия. Да, химия процессов: посмотрел на человеческую самку или самца – гормон выделился: любовь или ненависть, а когда нет ни того ни другого – скука или трансцендентное счастье, то есть безобъектное.

А самое главное, когда алкоголь – вот процесс процессов. Ведь простая вещь, даже йеху в стране гуингмов[1] додумались: брожение веществ и – ввод перорально. А каков эффект: вся русская литература и философия. От оно как, а мужики-то не знают, пьют горькую и получают нирвану после третьего стакана, не сидят, на пуп не смотрят по двадцать лет. И в процессе приема, и до него: предвкушение простого человеческого счастья и переживание его. Море общения непосредственно полевого: из мозга в мозг, имплантация чувств, если хотите. А эффект всеобщего массового изменения сознания: кто свадьбы возил, тот знает, даже трезвого за рулем забирает, а если за столом посидишь, точно огурчика попросишь.

Если, совсем глубоко, нахимичится: ну там после поллитры или как кому, здесь такое демиургичество попрет – не остановишь. Творишь вселенные одну за другой, пока петь не начнешь.

Есть, конечно, и побочка[2], как без нее, летал в космос – плати: закон кармана (это если с санскрита перевести). Утро – вот и расплата. Организм пить хочет: алкоголь в химии тела за насыщение клетки водой отвечает, а когда ты его извне натолкал, то свой естественный алкоголь отказывается работать: спасение – пиво. Здесь, как ты знаешь, важно грань не перейти, а то в «день сурка» попадешь. Сам по себе этот бесконечный день блистает собственной суровой красотой: ты как лосось – поднимаешься против течения жизни, чтобы в верховьях реки трахнуться и умереть. Существенное отличие: тебе только кажется, что ты плывешь, на самом деле – стоишь на месте. И кто-то в черном капюшоне, видны во тьме лишь красные глаза, внимательно глядит, как тает твое тело, в потоке исчезая навсегда. Он знает: скоро наша встреча, узнаешь ты, в чем жизни суть. И с лязгом хоровод несется, и бла-бла-бла – придешь куда-нибудь. Вот этого красноглазого узреть можно после жесточайшего «дня сурка».

А чем отличается химический «день сурка» от простого? Ответ – ничем. Вот снимок дня почти любого, я сам ОТИЗ[3] и ОТК[4]. Глаза открыл – пошел, накосил капустки на хлеб насущный, если богатый – на день грядущий или потомкам на молочишко. Устал, пошел домой, в кабак, в театр – не важно, релакс схватил, потом сон. Хорошо, если с отпрысками пообщаться успел.

А если что-то изменилось: бомжи у метро подрались, к примеру, – это тебе красноглазый привет посылает, моментом в море, а то ведь монотонию[5] схватишь или очень быстро поймешь, что «день сурка» все время.

Ну это я щас глобалю, а если все же вернуться к химическому «дню сурка», давайте назовем его «сюр», чтобы кавычками текст не пачкать, а лучше командировкой, в пику космополитам безродным (здесь снова неразборчиво, лист забрызган чем-то, вроде желтой кашицы) … вообще-то просто запой, хотя кто должен запеть – неясно.