Джошуа отломил кусок свежего хлеба и обмакнул его в густой горячий бульон. За окном капли громко разбивались о стекло и подоконник, продолжая свою убаюкивающую симфонию, но парень уже хорошо выспался. Сегодня был важный день и ему потребуются все его силы.
Закончив трапезу, он встал и размялся, его тело пару раз хрустнуло, разгоняя кровь по венам. Каждое внутреннее ядро зажглось, оповещая о своей готовности приятным жжением.
Укутавшись в запасной плащ, он вышел из комнаты и, миновав коридор, оказался в небольшом зале, где за стойкой дремал хозяин постоялого двора, опершись головой на руку. Его седая борода и усы то и дело покачивались от посапывания.
На улице было сыро и зябко. Запахнув плотнее плащ и накинув капюшон, Джошуа вошел в стену ливня. Видимость была ужасной, буквально на расстоянии чуть дальше вытянутой руки уже ничего не было видно. Близилась полночь, поэтому свет во многих окнах уже померк.
«Я оторву ему ноги и руки, а потом посажу в комнату, где ему на голову будет постоянно капать вода». Джошуа был раздражен. Больше дождя он ненавидел только пряные Сованийские приправы, на манер тмина из его родного мира. Мокрая погода была на втором месте в его списке ненависти. А судя по последним дням и его истекшему терпению, в этот список вошел и разыскиваемый им некромант.
Он быстро пикировал меж улиц и проскакивал сквозь переулки, пока наконец не оказался в бедном квартале, но даже тут пришлось преодолеть немалое расстояние, чтобы найти нужное ему место.
Следы остаточной маны были свежими, значит он все-таки не ошибся, вот только…
— Ритуальные услуги? Серьезно? Да это же бред. — пробурчал он в пустоту.
Сложно было поверить, что некромант мог выбрать настолько очевидное укрытие.
С этого момента стоило быть максимально аккуратным, потому как если некромант опытный, он сразу же почувствует магию рядом. Джошуа решил пока обойтись заклинаниями до второго ранга, так риск быть замеченным стремился к нулю.
Он открыл дверь и медленно вошел, беззвучно щелкнув пальцами. Мана, сконцентрированная на их кончиках вырвалась наружу, образовывая сферу, которая окутала все помещение. Заклинание абсолютной тишины.
Мужчина за прилавком скорее походил на иссушенное дерево, нежели на человека. Тонкие руки, бледная обвисшая кожа, на лице и ладонях виднелись струпья, впрочем, уже заживающие.
— Чем могу по… — скрипучий, как старый амбарный замок голос едва начал предложение, как тут же замолк в страхе.
Лезвие кинжала упиралось в горло мужчины.
— Надухаке пасуран пати. (яви мне лик смерти) — Джошуа произнес фразу без какого-либо намека на акцент. Это был древний запрещенный язык, что использовали некроманты.
Мужчина послушно кивнул и дрожащими руками трижды повернул массивный подсвечник, что располагался чуть правее. Стена позади него с треском углубилась, появились пазы двери.
— У мастера давно не было гостей, прошу простить отсутствие должного гостеприимства.
Голос его дрожал, а в глазах читался испуг. Даже при всем желании он не посмел бы предупредить своего мастера, перед лицом такого же, как он думал, некроманта.
Парень усмехнулся. Ловко перемахнув через прилавок, он отправил мужчину в сон простым заклинанием, а сам скрылся за дверью.
Пришлось изрядно попотеть, чтобы достать хоть какие-то упоминания о мертвом языке из библиотеки. Инквизиция основательно подчистила все, что могло хоть как-то подтолкнуть людей к изучению темного искусства. Без этого стандартного приветствия ни один последователь некромантов не раскрыл бы своего мастера, даже под угрозой смерти. Что им смерть, когда твой мастер может вернуть тебя на свое служение даже с того света.