ШКОЛА ЖЕЛЕЗНОГО ФЕЛИКСА

«Как вы стали чекистом? Как и у кого учились? Как обходились без специальных школ, без курсов?» Эти вопросы неизменно задают мне молодые чекисты.

В двадцатых годах вроде так и было: никто нас не учил по той простой причине, что не было у чекистов ни времени, ни школ, ни преподавателей, ни ранее накопленного опыта. Набирались умения и мастерства непосредственно в борьбе с врагами.

Любознательных такой ответ, однако, не удовлетворяет.

— А как же все-таки было?.. В жизни? — допытываются они. Вот я и решил здесь рассказать, как все это было.

После возвращения с фронта в 1917 году я работал в паровозном депо на станции Баскунчак Астраханского отделения железной дороги подручным котельщика. Летом 1918 года вступил в группу сочувствующих, а уже в октябре был принят в Коммунистическую партию.

Партийная организация депо и станции была самой крупной в отделении. Возглавлял ее плотник дистанции пути Будников. Большой души человек и прекрасный организатор, он пользовался у рабочих непререкаемым авторитетом. В те бурные годы контрреволюция то и дело поднимала голову. Нам, коммунистам, приходилось выезжать на ликвидацию кулацких восстаний и выступлений отдельных банд. Водил коммунистов на боевые дела председатель коммунистической ячейки Будников.

Когда деникинская армия стала подходить к Ахтубе, на станции Баскунчак была создана коммунистическая дружина. В нее вошли и передовые рабочие. Отдельный домик партийной организации в две больших комнаты и одну маленькую, отведенную под склад оружия, стал штабом обороны. Я был старшим по складу оружия и почти постоянно находился при штабе. Разумеется, выезжал на операции; ни одну из них не пропустил.

В августе 1919 года на станцию Баскунчак приехал председатель Астраханской транспортной ЧК Евлампиев. Сделав доклад на партийном собрании о текущем моменте, положении на фронтах, рассказав о вылазках внутренней контрреволюции, он стал говорить о больших задачах ЧК, о необходимости укрепления ее кадрами из коммунистов. Собрание тут же решило выделить для работы в ЧК шесть человек. В их числе оказался и я.

Страшновато было первое время. Огромная ответственность и дело совсем незнакомое. Я было начал отказываться от поездки в Астрахань. Убедил меня все тот же Будников.

— Ну чего ты боишься? — говорил он. — С врагами бороться умеешь, не раз сходился с ними в открытом бою. Чего еще?

— Так тут же не только повстанцы и бандиты… Найти их надо, врагов, да чтобы не ошибиться, — возражал я.

— И опять ничего страшного. Железнодорожное дело знаешь? Знаешь. Вынужденно задерживается воинский эшелон или по злому умыслу — отличить можешь? Можешь. А мешочники и саботажники и так видны, от тебя не уйдут.

— А если заговорщик? Тогда как?

— С этим, конечно, посложнее. Но свет-то не без добрых людей… Помогут, подучат.

— Не решаюсь. Дело сложное, а у меня три класса образования.

— А ты слышал такие слова: всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться?

Я об этом ничего не знал.

— Не слышал? Ленин говорил. Вот и рассуди; пкоа мы будем подыскивать знающих да умеющих, обучать их, враг наступит нам на горло. А мы и защищаться не сможем. Некому! Не нашли, мол, таких людей! Образования не дали!.. — Будников даже расстроился, пораженный моим упрямством. — Вот что. Знаем, что ты для этого дела подойдешь: тверд, решителен, коммунист. Это главное, и этого пока достаточно. А остальное приобретешь.

Возражать мне было нечего. Вшестером мы выехали в Астрахань, явились прямо к председателю ЧК и предъявили направления ячейки. Евлампиев с улыбкой поздоровался со всеми, вызвал секретаря и велел дать новичкам дело с приказами и указаниями.