— А каковы его убеждения, если они у него есть? — язвительно поинтересовалась она.

— Об этом вы сами его спросите, — пожал плечами герцог. — Думаю, у вас найдется немало тем для обсуждения долгими вечерами в кругу семьи, но подозреваю, что его убеждения ограничиваются способностью восхищаться красивыми женскими ножками, разбираться в марках вин и святой верой в то, что свобода дана аристократии затем, чтобы делать все, что взбредет в голову.

Это было краткое описание худшего типа светского повесы, который она всегда презирала.

— Вы хотите выдать меня замуж за чудовище!

— Вовсе нет. Я прочу вам в мужья самого знатного, самого красивого и самого обаятельного жениха Англии.

Бет закрыла лицо руками. Он, должно быть, считает, что его предложение обрадует ее. Разнузданный фат!

— Если вы испытываете ко мне хоть какое-то чувство, умоляю вас, оставьте меня в покое, — взмолилась она. — Я счастлива здесь.

— Мне искренне жаль, моя дорогая, — ласково произнес герцог. — Но у меня нет выбора. А счастье, как известно, состояние временное. Когда у вас родится ребенок, вы сможете жить отдельно от мужа. Он возражать не станет, я уверен.

От этого заявления Бет похолодела. Где же хваленый идеал брака Мэри Вулстонкрофт, который основывается на высоких моральных принципах, взаимном уважении и дружбе?

— И мне придется отдаться этому человеку и носить под сердцем его детей, — с горечью проговорила она.

— К несчастью, это именно так, — кивнул герцог. — Для достижения цели не существует иного способа. Должен заметить, однако, — не сочтите меня неделикатным, — что искушенность маркиза в этих делах, возможно, сделает для вас общение с ним не таким уж неприятным.

Искушенность? Бет поежилась. И это все, что можно положить на чашу весов в противовес порядочности и уважению? Бет чувствовала, как покраснели ее щеки, но больше не собиралась прятать глаза.

— У меня ведь нет выбора, не так ли? И вам не совестно так со мной поступать?

Он не ответил, хотя, похоже, ее слова смутили его.

— Интересно, что скажет обо всем этом тетя Эмма? — добавила она безнадежно.

— Я полагаю, вам следует притвориться, что вы согласны. Если вы расскажете ей о том, что мне пришлось оказать на вас давление, она будет вынуждена отказаться от вашей жертвы. Тогда я найду другое оружие, только и всего.

— Что я должна делать? — спросила Бет, смирившись с поражением, и поднялась с кресла. Ноги ее не слушались. Герцог тоже встал и принялся натягивать перчатки.

— Я пришлю сюда Ардена, и вы познакомитесь. Затем — таковым будет общественное мнение — он безумно влюбится в вас и увезет в свой дом. По прошествии короткого, требуемого приличиями времени вы поженитесь.

— Я должна буду жить в вашем доме? — Бет еще не успела оправиться от первого удара, как на нее обрушился еще один. — А что подумает ваша жена?

— Она будет рада, — ответил герцог. — Она очень скучает по своим дочерям. Мы все цивилизованные люди, и если станем доброжелательно относиться друг к другу, от этого никому не будет вреда.