Глава 1

Некоторое время смотрю на закрытую дверь. Неужели в нашей жизни не могут не появляться те, кого ты так стараешься забыть?

Вот и сейчас, спустя столько лет, одно лишь появление Кости разбивает тот привычный мир, который я создала с таким трудом. Несколько минут перечеркнули все годы спокойной жизни без него. Память — это машина времени, которая возвращает тебя в прошлое; туда, откуда ты ушел, казалось бы, навсегда.

Ясно вижу себя ту, молодую наивную глупышку, ослепленную любовью, как мне казалось, взаимной. Но жизнь всегда вносит свои коррективы, напоминая, кто мы есть на самом деле и где наше место.

Мы поженились несмотря ни на что. Нас не остановило ни то, что его родители были категорически против, ни то, что моя мама сразу сказала, что я не смогу удержать такого мужчину, как Костя, что он разобьет мое глупое сердце, а я буду собирать себя по осколкам. Мы были счастливы, а мир вокруг нас жил совсем другой жизнью, но это не имело никакого значения.

Как мне казалось.

Я целый год не могла забеременеть и очень переживала по этому поводу. Костя успокаивал, что год еще не показатель, и говорить о бесплодии рано, что у нас все равно будет ребенок. Мне было так хорошо в его сильных объятиях, что я слепо верила, что так и будет. Мы жили вместе с его родителями. Анна Захаровна, мама Кости и теперь моя свекровь, считала, что ее сын достоин лучшего, чем я. Наверное, так думают все матери. Ее природная вежливость не позволяла открыто заявлять об этом, и при сыне она была сама любезность. Хотя и в его отсутствие она никогда не шла на конфликт, а делала вид, что меня просто не существует.

Но все изменилось, стоило мне забеременеть. Мы были в отпуске целый месяц, и когда цикл не пришел, я мигом помчалась в аптеку. Смотрела на долгожданные две полоски и не верила своему счастью. Костя сказал, что море и свежий воздух творят чудеса. Это сейчас я понимаю, что мы просто остались без контроля «заботливой» Анны Захаровны.

Я помню дату, когда пошла на первый скрининг — 13 июня. Это была пятница, но я никогда не была суеверной, и не верила в подобную чепуху. Но видно всему есть место. Риск синдрома Дауна плода с показателем 1:4 — таким был диагноз, разбивший все на свете. Носовую кость плода не было видно. Совсем. Мне стало нехорошо, потемнело в глазах, и я плохо помню, как дошла домой, где первым делом залезла в интернет. Высоким риск считался уже от 1:250. Молчать я не смогла и сразу сказала Косте, надеясь услышать слова поддержки. Но этого не произошло.

— Полина, может, тогда не стоит рожать? — ответил он.

— Костя, как ты можешь такое говорить? — с болью смотрела на любимое лицо. Сил возразить не было, я настолько была убита неожиданной новостью.

— Полина, у нас еще будут дети, я уверен. Зачем мучить и его и нас?

— Мучить? Почему?

— Потому что невозможно любить нежеланного ребенка.

— Но ведь мы оба его хотели! — возражаю я, глотая слезы.