— Сереж, я не знаю, как ей сказать, — признаюсь в своей беспомощности.

В этом вопросе я абсолютна некомпетентна. Я не могу предугадать, какая реакция будет у Дарины, и ужасно боюсь, что это может навредить моей девочке.

— Хочешь, я сам поговорю с ней? — спрашивает Сергея.

Я отрываю голову от мужской груди, где мне так хорошо и спокойно, и смотрю в лицо мужа.

— И как ты это ей скажешь?

Сережа пожимает плечами в своей излюбленной манере, как супергерой, совершивший доблестный поступок, который, не дожидаясь благодарности, с улыбкой идет дальше.

— Скажу, как есть: я очень люблю ее и всегда буду любить, но она должна знать, что родилась от другого человека, и Филипп ее брат.

Я размышляю над только что произнесенной фразой. Она не вызывает во мне негатива или отторжения. Наоборот. В ней все гармонично. Но особенно мне нравится, что Сергей назвал Лебедева ни «отцом», ни «настоящим папой», а «другим человеком», и в этом я с ним совершенно согласна. Наверное, в этом и была моя проблема: я не могла назвать Костю отцом своей дочери.

— А если Дарина… — начинаю говорить, но Сережа кладет палец на мои губы.

— Давай, мы не будет гадать «что если». Хорошо? Так ты только еще больше себя накрутишь.

Я тяжело вздыхаю и кладу голову на плечо мужа. Как бы Сережа не успокаивал, я все равно буду переживать. Мне кажется, что спокойствие и благополучие нашей семьи находится на краю катастрофы, что остались считанный дни, а потом этот мир исчезнет.

— Сереж, может, мы уедем куда-нибудь? — предлагаю совершенно абсурдный вариант.

Почему-то вспоминается, что во всех фильмах-катастрофах герои куда-то едут, а потом у них все становится хорошо. Жаль, что в жизни так не бывает.

— Ты все-таки решила отдохнуть?

Я по голосу слышу, что муж шутит, и не могу сдержать улыбку.

— Нет, Сереж. Совсем уехать. Из города.

— Полина, давай предположим, что мы решили так сделать. Куда мы поедем?

— Не знаю. Куда-нибудь подальше отсюда.

— Нет, Полина, это не выход.

— Почему?