— Шутишь? — захлопала она глазами, а Камилла встала, подошла к ней и взяв за руку помяла ее, прощупала пульс.

— Нет, не шутит, — ответила возращаясь на свой стул обратно, — завтра после занятий в лечебницу на прием ждем, бледная ты очень, травки пропишем, подкрепишь себя и малыша.

— То-то я смотрю, есть да спать хочу постоянно, — пожаловалось Ирма.

— Ирма, так иди и ложись спать, — посоветовала Камилла, — это я тебе как адепт лечебного факультета говорю. Спи и сил набирайся, а в игры больших мальчиков не ввязывайся, пусть они сами сюда заявятся, мы их быстро на место поставим, навсегда сюда дорогу забудут.

— Хорошо вам, — вымолвила Ирма, — друг за дружку горой, ладно так и передам, в комнате стоял гомерический хохот местами переходящий в истерику.

— Вот ведь какие эти настырные, — хмыкнула Тамила, — подай ответ на вопрос и все тут. Так она действительно у нас учится, дочка императорская? Слухи как с осени пошли, ко мне раз несколько подходили с вопросами не ты ли это. Я только плечами пожимала, мол чего не знаю, того не знаю.

— Да еще неизвестно, а была ли она на самом деле, — ответила я, — мне порой кажется, что люди сами что-то придумав, умудряются в этот поверить, а потом всех остальных убеждают. Вот ответьте мне, ну предположим, я и есть она, что даст адептам эта информация? Я замужняя леди, все тема закрыта. Мне кажется адептам заняться нечем, наши юноши игровой турнир проводят, а те призрачную фигуру найти пытаюся. А похищение произошло именно потому, что кто-то уверен, в Академии учится эта девочка родившаяся в те дни, когда и мы появились на свет. Вас заменили по одной простой причине, воевать никто не учил, девушки как — никак.

— Я тоже не очень понимаю, — поддержала меня Камилла, — что им это даст? Тем более что императорский двор ни гугу на эту тему. Ее на самом деле муссировать начали с осени, у нас кто-то в группе в Академии Радогона Северного рассказывал, мол на финансовом факультете сплетню пустили, в одной из Академий учится девушка, дочка Фетарха Х. А мой сосед по столу тогда хмыкнул и говорит, вот чего неймется людям, бабушка ему рассказывала во времена ее молодости разогнали фрейлин в императорском дворце и набрали новый штат. Так тоже долго слухи муссировались, что девочка родилась от деда нынешнего императора. Сколько лет прошло и все сошло нанет. Никакой девочки никто и в глаза не видел и слухом не слышал.

— Ну еще бы, — проскользнула мысль в моей голове, — там не девочка, а мальчик родился. И семейка императорская с самого начала все знала и держала его в поле своего зрения.

— Ох, родные мои девочки, как же хорошо что мы к этому не имеем никакого отношения, — промолвила Тамила, — это ж какая ноша. Сама себе не принадлежишь, посчитали нужным и выдали замуж, тебя само собой не спрашивая, куда-нибудь подальше от империи для закрепления дружеских отношений между государствами. И неважно, молодой или старый претендент, нормальный или больной на всю голову. Ты должна и обязана, а если что не так пойдет, и голова на плахе от тела отделиться может. Ой нет, — испугалась она собственных мыслей, — лучше тихо-мирно жить не высовываясь нигде и вышивать картины, шить кукол, мужа любить и деток рожать да воспитывать.

— Не говори, подписываюсь под каждым словом, — засветилась Камилла, — все девочки-красавицы, отбой прозвучал, сладких вам снов и путешествий по кукольным домикам.

Девушки покинули нас, а Элиза потершись головой, подняла меня глаза в которых плясали хитрые звездочки.

— Нет, а что Тамила на самом деле не догадывается? — шепотом спросила она меня, — мне кажется, ты все годы ее прикрытием была, разве нет?

— Малышка… ай-ай-ай и кто тебе такое сказал-поведал? — в ответ прошептала я, а то знаете ли у ректорской совы слух острый, если что не так язвительный голос прорежется мгновенно.

— Я наблюдаю и думаю, а потом на заставе, лорд Шензор, — задумалась она, — у Камилла его нос и разрез глаз. Лорд Данглир, когда разговор на выходных зашел о случае на заставе сказал, ты чем-то внешне смахиваешь на отца, а характер то же весь в него. Значит, вы двое исключаетесь, остается только Тамила.

— И что прикажешь делать с такой рассудительностью? — спокойно уточнила, глядя в темные, умные глаза младшей сестры.

— Развивать и использовать, — улыбнулась она и вновь прижалась ко мне, — я может и ничего бы не поняла, но на заставе оказалась, как и на платье. — И тут она засмеялась, — как вспомню, мальчишки на каблуки встали, Шерлос как пошел чертпыпыхаться, Алистер молчит, а по глазам видно, он еще хуже выражается, только про себя.

— Пойдем спать, малыш, — предложила я замечая, что Элиза начинает клевать носом, — утро вечера мудренее. У нас будет время обо всем поговорить.