Катя пожала плечами. Боль ушла, а стыд за себя и злость на него остались.

В общем, пережила.

Через полгода встретила Майка, американца. «Ничего себе женишок! – повторяла Веруня. – Вот этого, Кать, упустить невозможно!»

Он очень нравился ей, этот высокий, светловолосый, голубоглазый очкарик с умным и немного растерянным лицом. Майк неплохо говорил по-русски – еще бы, специалист по Достоевскому, осторожно пробовал русскую еду, морщился от холодца и винегрета, обожал блины и кислые щи, прекрасно знал русскую классику и обожал Чайковского.

Вместе они исходили все музеи и облазили все переулки и закоулки Москвы, пару раз смотались в Петербург, в Кострому и Суздаль. Майк окончательно влюбился в Россию и, внимательно глядя на Катю, говорил, что готов здесь остаться.

Так продолжалось почти восемь месяцев.

А потом Майк уехал в Нью-Йорк, как он шутил, на побывку.

Он звонил каждый день и заваливал Катю фотографиями. Докладывал каждый свой шаг: Майк завтракает, Майк идет за газетами, Майк в магазине – перечень покупок прилагался. Майк на вечеринке у старых друзей, Майк в клетчатой пижаме отходит ко сну.

Катя почти не спала – когда у нее был день, в Нью-Йорке ночь, вот и болтали ночь напролет.

Майк обещал через два месяца приехать в Москву: «За тобой, Катрина! И с документами!»

Катя позвонила в Грибоедовский загс и спросила, на какое число есть свободные места.

Майк не приехал через два месяца. И через три не приехал. И через пять. Катя звонила и писала, но он не отвечал ни на звонки, ни на письма и сообщения.

Что-то случилось? Она сходила с ума.

Наконец ответил: «Катрина, прости, я имел небольшие проблемы».

Жив! Слава богу! Ну да, все в жизни бывает! Самое главное, что он объявился.

Катя верила только в хорошее. Потому что таких отношений у нее никогда не было – таких близких, доверительных, откровенных. Майку она могла рассказать все. Ну или почти все, а это уже очень много. Например, про развод родителей, про отношения с отцом, про ее роман с Кириллом, про работу, про свои мечты.

Он умел слушать, этот интеллигентный американский мужчина. Он умел посочувствовать. Он мог заплакать! Мог просто обнять и погладить Катю по волосам, как маленького ребенка.

И тут же, мгновенно, ее отпускало. Она видела в нем надежного старшего брата, заботливого отца, ко всему прочему Майк был прекрасным любовником. Именно с ним, а не с мачеобразным Кириллом в Кате проснулась женщина.

А сколько было совпадений – уму непостижимо! У людей, выросших в разных культурах и говорящих на разных языках.

Они часами бродили по Третьяковке. Могли подолгу сидеть возле любимых картин. Сидеть и молчать, взявшись за руки.