Книги

Нейтринная гонка

22
18
20
22
24
26
28
30

— После того как эта уродливая хибара, стоящая у воды, будет снесена, у нас появится самый красивый пляжный павильон на всем побережье от Блэквуд-Бич до Ньюпорта!

Для придания весомости высказыванию она вытащила из сумочки баллончик с каким-то инсектицидом и недрогнувшей рукой уничтожила последнюю летнюю мошку.

Шед мысленно рассчитал курс следования к индейке, пролегавший на значительном удалении от поборницы чистоты. Пригибаясь в траве, он пустился в самое опасное путешествие своей жизни.

Как только Шед вышел из-за деревьев, он понял, что совершил ошибку.

Мистер Листьев начал подбираться к Аманде Старкуэзер. Шед попытался изменить направление. Увы, это оказалось невозможным. А ухватиться было не за что.

— Помогите! Помогите! — закричал мальчик. — Осторожно! Это убийца!

Головы присутствующих тут же повернулись к Шеду. Аманда Старкуэзер замерла на полуслове, мгновенно осознав, какой неприятный сюрприз уготовила судьба. Она попробовала было пуститься в бегство, однако путь ей преграждал ряд столов.

Шед бросился на землю и впился пальцами во влажную почву. Бесполезно. Мистера Листьева уже нельзя было остановить.

Вид мальчишки, которого какая-то невидимая сила тащила за ноги через всю лужайку, заставил толпу броситься врассыпную.

Аманда Старкуэзер на мгновение застыла на месте, будто осознав безвыходность положения. Как впоследствии признали многие горожане, к ее чести, она быстро оправилась и оказала мистеру Листьеву достойное сопротивление, употребив против него всю батарею баллончиков, как только тот приблизился к ней на расстояние протянутой руки. Увы, хотя в иной ситуации она легко могла дать сто очков вперед матроне из «Монти Питона», сегодня миссис Старкуэзер явно не повезло: ее сумочка вскоре расщепилась на атомы.

В следующую секунду мистер Листьев метнулся к ней и заключил в свои смертоносные объятия…

…небо озарила слепящая вспышка, расцветшая в вышине подобно гигантскому цветку вслед за их роковым объятием.

В ушах у Шеда стоял звон. Голова шла кругом. Окружающий мир утратил привычные очертания и куда-то поплыл. В глазах стало темно, и на мгновение мальчику показалось, будто он обрел свободу и теперь парит как птица. Неужели он умер? Нет! Просто его неразлучный спутник, мистер Листьев, куда-то исчез. Дальнейшим свидетельством жизни было ощущение голода.

Шед сел, чувствуя, как к нему возвращается зрение.

В дюйме от его ноги курилась дымком большая воронка. Казалось, будто она уходит по меньшей мере к самому центру земли.

Первыми к Шеду подбежали родители. Он увидел, как шевелятся их губы — наверняка они хотели знать, жив ли их сын. Однако слов мальчик не слышал. Он вообще ничего не слышал. Но ему было все равно. Он свободен. Наконец свободен! Нет больше никакого мистера Листьева! Оставалось решить только один важный вопрос.

— А клюквенного соуса больше не осталось?

«Yellowing Bowers». Перевод А. Бушуева

ЭФФЕКТ МУНА-БОНЭМА[3]

Это моя ранняя попытка сочинить что-нибудь эдакое, хипповое, в духе поп-культуры. Нечто подобное я позднее использовал в романе «Шифры». В рассказе полным-полно нарочитых орфографических ошибок, Больших Букв и всякого рода корявых выражений, цитат, строк из песен, святотатственных приколов — этакая пестрая забавная пародия на речь улицы. Кто-то от всего этого наверняка придет в восторг, кто-то сочтет дурным вкусом, причем в рамках одного и того же рассказа. Однако я склонен надеяться, что восторг все-таки перевесит.