Аннарин, ты не одна такая. Это тяжело, это больно, но ты не утратила часть своего достоинства. Его никто не может отобрать. Это не вопрос внешнего воздействия. Никто не может забрать у тебя ни честь, ни достоинство, это только то, что внутри. И ты сама решаешь, как себя вести: как человек с непоколебимым чувством себя или так, будто кто-то в силах отобрать у тебя это.

То, что произошло… это как если бы ты заработала себе кучу шрамов, или, я не знаю, ожогов. И у тебя бы не было возможности это исправить, и тебе пришлось бы с этим жить, всю свою жизнь. Но ведь кто-то как-то живет, и находит себя в этом. То, что делает тебя женщиной, это совсем не то, что делает тебя Человеком. Это разные центры восприятия себя.

— Хочешь сказать, мне не нужно быть женщиной?

— Я просто хочу, чтобы ты не цеплялась за это. Быть женщиной — это атрибут твоей психики и физического тела. Стань сначала хорошим, сильным, мудрым человеком — это то, что облагородит твою Душу.

Аннарин не сдавалась.

— Послушай, — я, наконец, дотронулся до её руки, — в этом и есть главный интерес Игры: родится с той раздачей на руках, которая тебя не устраивает. А потом, потом закрутить и подчинить себе нити этого мира так, чтобы они сложились, как хочешь ты. Но для этого нужна сила.

— Я не хочу играть в эту игру.

— Хочешь, ты просто об этом не знаешь, но ты же зачем-то здесь родилась. Иначе родилась бы в другом месте.

Я ждал пока она переварит мои слова и чувствовал, как по её броне и решимости пробегает трещина.

— Аннарин, посмотри на меня, — я взял её за плечи. — Всё, это часть тебя. Переживи это, перемели и сделай частью себя. Частью своей злости. И своей мудрости. Это все равно теперь — ты. Только тебе решать, сделаешь ли ты это основой своей неимоверной силы, или это будет твоей слабостью, которая сожрет тебя изнутри. Я не верю, что такой боец, как ты может сдаться. Что ты выбираешь?

Подбородок Девчонки дрожал. Теперь не от слез, от злости. Наконец-то. Я хотел увидеть именно её.

— Так что?

— Силу, — зло прошипела она.

— Значит запомни это, и сделай своей силой.

Я ждал, ждал пока он переварит это.

— Пойдем, напарник. Мне нужна твоя поддержка. С воздуха, — я протянул руку.

Ещё несколько секунд. Несколько долгих секунд, за которые я отсчитывал пульс в своих ушах, не теряя зрительного контакта. Она, наконец, взяла мою руку.

— Ты убил его?

— Нет. Он ушёл.

— Хорошо. Значит, я сделаю это сама.