Пилот прекратил стрельбу, а моя капсула успела почти в тот момент, когда Крэй нагнал капсулу Девчонки и держал наизготове большой карабин. Влетел почти ювелирно, устроив небольшой снэп своей капсулой, я придал капсуле Девчонки приличное ускорение «кормой». Носовая часть хорошо тряхнула капсулу Крэя, отправляя её в противоположном направлении от Девчонки. Зато теперь он был ещё ближе к яхте.

Удар никак не подействовал на магнитные ботинки Крэя, зато заставил его выронить крюк и сесть задницей на поверхность капсулы. Я достал свой плазмоган, но теперь мою капсулу аккуратно «поцеловала» носом яхта, закручивая вместе с капсулой, а пилот радостно помахал мне рукой в иллюминатор. Меня снова отбросило назад, давая Крэю время начать по мне беспорядочную стрельбу из своей крупнокалиберной пушки, которая только что почти что разрезала изнутри огромный боевой корабль. Я прикрылся своей капсулой, ожидая, что рано ли и поздно мой броник постигнет та же печальная участь, и я не знал, могут ли мои симбионты дышать за меня в открытом космосе при разгерметизированном скафандре.

Капсулы делали для спасения с гибнущего корабля. Они могли выдержать температуру вхождения в атмосферу, но плазмоиды были раза в два горячее, поэтому очень скоро, они стали прошивать её насквозь. Я облетел её сверху, подключил импульсные двигатели и симбионты, и со всей силы оттолкнулся от разлетающиеся на мелкие куски капсулы. Импульса силы хватило, чтобы долететь до Крэя и влететь с ним вместе на лобовое стекло яхты, под ошарашенным взглядом пилота. Магнитные ботинки включились автоматически при соприкосновении с поверхностью яхты.

— Что ты такое? — спросил Крэй, удивленно разглядывая меня. Я ещё ни разу не видел у него такой физиономии.

— Нирилиг, — я ударил шлем Крэя, но тот увернулся, и на обшивке яхты осталась приличная вмятина. Пилот сморщился, яхта определённо предназначена только для лёгких прогулок. Зато я получил ощутимый удар по шлему от Крэя. Но теперь уже не достаточно сильный для меня.

Я снова и снова нападал на Крэя, которому оставалось лишь уходить от ударов и отступать. Сейчас он был намного более собран и хладнокровен, чем тогда на ковре, в кабинете под защитой своего папаши. Сейчас на кону стояла его жизнь. И на лице не было ни следа ярости и неконтролируемых эмоций. Он слишком сильно уступал мне теперь в физической силе, но сделал ставку на свою юркость, действовал отточенно и заученно, мастерски уходя от атак. Ему удалось встать, и теперь он уворачивался от меня, стоя на своих двоих.

За всем этим я не заметил, как яхта плавно и не спеша обогнула медленно разваливающийся «Менхит», выходя на прямую линию с «Эмхеру». Я спохватился только, когда яркая звезда Дахрарига до того, находившаяся справа, вдруг стала ярко слепить глаза. Крэй тоже это понял и отчаянно заорал пилоту по рации, чтобы тот разворачивался.

— Мать твою, я сказал, капсула с Аннарин прежде всего. Я тебя на ремни порежу.

— Кэп, вторая капсула уже входит в атмосферу, с поверхности поднимаются корабли. Мы не успеваем ни при каких обстоятельствах.

Девчонка, молодец, не подкачала, старушка, начала контролируемый сход с орбиты. Для этого капсулы и предназначены. Я выдохнул и пока Крэй спорил с пилотом, нанёс ему сокрушительный удар, под которым его броня треснула в районе грудины. Чёрт, надо было в шлем. Тот рванул к транспортному люку, который всё это время был открыт для приёма капсул.

Яхта не должна скрыться в недрах «Эмхеру». Я ударил по лобовому стеклу, и то, наконец, треснуло. Пилоту не повезло, видимо, он никак не обезопасил себя от взрывной декомпрессии. Я проделал ещё большее отверстие, оказался внутри и стал ждать Крэя здесь. Попутно, разворачивая яхту, чтобы удрать от захвата гравилучом «Эмхеру», но не успел. Из-за разгерметизации борткомпьютер объявил о перезагрузке систем. Теперь на импульсе, яхта в любом случае должна была доплыть до области захвата гравилучом «Эмхеру» через пару минут.

Крэя всё не было. Он уже должен был понять, что яхта разгерметизирована. Если ему, конечно, не поплохело в грузовом отсеке из-за внезапной гипоксии. Пришлось идти за ним. И хорошо бы поискать спасательные капсулы. На месте их не было. Понятно. Сняли, чтобы взять на борт лишние десять человек. Зато в кабине пилота я нашёл пару пистолетов. Остальное вооружение вынесли под чистую.

Ты смотри-ка. Улов Крэя был не так богат. Он нашёл только стальной дрын и встретил меня им в следующем отсеке, выбив пистолет из рук. Я заметил, что он уже успел перевязать скотчем заботливо проделанную мной трещину в бронике.

Я не чувствовал усталости, а вот Крэй уже начал выбиваться из сил. Да, эмпатия, пожалуй, была самой отстойной для него из всех способностей номов. Родился бы он с телекинезом, справился бы со мной на счет «раз», как до этого Тенемхет.

Он всё ещё отпрыгивал, а я, наконец, определил причину своей медлительности по сравнению с ним. В прошлый раз, когда новые симбионты активизировались, я чувствовал расширение тела, и даже увеличение в росте. Пусть и небольшое, но оно было. Сейчас, бронекостюм явно сковывал мои движения и мешал двигаться, как будто я оделся в шмотки младшего брата. И Крэй виртуозно этим пользовался. Никогда бы не подумал, что в бронике, в невесомости и с пробоиной в груди можно было быть таким юрким и быстрым.

Теперь, когда я понял, в чём дело, костюм стал ужасно мешать. Конечно, я даже не думал о том, чтобы высвободиться из него. Когда Крэю удалось сбить меня и приложить спиной к одной из стен, я позволил себе взять тридцать секунд передышки, чтобы немного успокоить свои симбионты и заставить их дать мне хоть чуть-чуть свободы внутри этого маленького бронированного саркофага.

Крэй воспринял это как сигнал к бою и снова зарядил серию ударов в мой шлем. Его главной целью было лишить меня кислорода. И все-таки, он оставался обычным человеком. Трещина на шлеме увеличилась, но не дала того эффекта, на который он рассчитывал. Мне удалось вернуться в своё привычное состояние и получить хоть какую-то свободу движений.

Я сорвал с него скотч, которым он усердно замотал свою пробоину и прижал его перчаткой к боковой стене, уперевшись ногами в скамью. Я не просил его сдаться. Я знал, что ему не будут стирать память. Покушение на императора каралось смертью, смертью в прямом эфире. Но я понимал его как противника. Он был физически силён, но не благороден, а значит — слаб духом.

Внезапно свет яркой звезды Дахрарига померк, и мы оба уставились на источник тени. Снизу медленно выплывал новый участник наших неграциозных танцев со звездами. Но он был намного дальше, чем теперь уже совсем близкий «Эмхеру», до которого оставалась всего тысячи полторы километров.

Я лишь надеялся, что это подкрепление, вызванное Форгом. В ответ на мой вопрос, корабль вышел на связь на общей частоте.