— Что верховодит он. Что он может заставить ее сделать либо, что еще важнее, почувствовать все, что он захочет.

— Так ли? Тогда зачем он передает рычаги управления ей?

— Я не... Чтобы показать, что может заставить ее хотеть изнасилования? Разве не это кредо всех насильников? Мол, этого втайне хотят все женщины...

Томас нахмурился, взгляд его блуждал по бару. Количество людей за столиками, согнувшихся над своей выпивкой, поразило его. Мимо промчалась официантка с дымящимся блюдом жареного мяса.

— А может быть?.. Помните, что сказала Атта? Мы были свидетелями не изнасилования. Нейл — предположим, что это был Нейл, — вынудил женщину испытать нечто вроде множественных оргазмов. Но он даже не дотронулся до нее, по крайней мере в сексуальном смысле. Нет, мне кажется, что он хотел намекнуть на нечто более абстрактное. Мне кажется, что, с его точки зрения, занятая им позиция случайно совпала с тем, что было на видео, и, по сути, это не важно.

— Почему это?

— Почему? А вы спросите себя: если бы на месте Синтии Повски в том кресле оказались вы, вы бы этого захотели?

— Странный вопрос.

— Важный вопрос... Так захотели бы?

— Черт, нет.

— А если бы здесь сейчас оказалась Синтия Повски, то, как вам кажется, что бы ответила она?

Саманта сердито посмотрела на Томаса и неохотно согласилась:

— То же самое.

— Именно. Возможно, вот куда метит Нейл. Все мы думаем, что свободны, что независимо от обстоятельств можем свободно принимать собственные решения. Нейл приводит доводы противного. Он просто показывает нам, что есть мозг: машина, порождающая тип поведения, который либо повторяется, либо нет, в зависимости от того, насколько обратная реакция на воздействие извне стимулирует системы боли или наслаждения. Как мог он что-то делать против ее воли, если воли как таковой не существует?

Саманта опустила глаза на стоящий перед ней пустой стакан.

— И заметьте, — сказал Томас, — он выбирает лучший путь. Иными словами, он демонстрирует... Совершая преступление, он доказывает, что этого нет...

— Чего нет?

Томас вскинул брови.

— Преступления.

— Так что же с ним не так, профессор? Я хочу сказать — с точки зрения психологии что с ним не так?