– Все это просто большая труба, и они всё и всех гоняют по ней туда-сюда, – объяснила Молли. – Туристов, дельцов, все-все. И есть сеть, тщательно улавливающая деньги – ее не убирают ни на минуту, чтобы, когда люди провалятся обратно в колодезь, их деньги наверняка остались здесь.

Армитаж забронировал для них номер в отеле «Интерконтиненталь», в стеклянном крутобоком утесе, отвесно уходящем в холодную туманную дымку и звуки уличной суматохи. Кейс стоял на балконе их номера и смотрел, как троица подростков, по виду французов, катается над широким ручьем на простеньких ручных глайдерах – прямоугольниках пластика природных оттенков. Один из ребят повернул, причалил к берегу, и Кейс смог разглядеть его блестящие вьющиеся каштановые волосы, загорелую фигуру, белые зубы, обнаженные в широкой улыбке. В воздухе пахло только проточной водой и цветами.

– Да, – сказал он, – большие деньги.

Молли рядом с ним прислонилась к балконным перилам, сложив руки на груди.

– Да. Когда-то и мы собирались перебраться сюда или в какое-нибудь такое местечко в Европе.

– Кто мы?

– Никто, – ответила она, неопределенно пожимая плечами. – Ты сказал, что желаешь придавить подушку. Поспать. Я тоже не против.

– Да, – сказал Кейс, с силой растирая щеки ладонями. – Да, то еще местечко.

Узкая полоса системы Ладо-Эчисона уже тлела, удачно имитируя закат на Бермудах, дополнительно маскируясь изображениями облаков.

– Да, – повторил Кейс, – поспать.

Но заснуть никак не удавалось, а когда сон наконец пришел, то принес с собой видения, похожие на отредактированные воспоминания. Кейс периодически просыпался; Молли лежала рядом с ним, он слышал звуки плещущейся воды, в открытую балконную дверь плыли голоса улицы, из жилых зданий с противоположного склона доносился женский смех. Смерть Диана стояла перед ним, как несчастливая карта, хотя он не уставал повторять себе, что это был не Диан. И что всего этого в действительности вообще не было. Когда-то кто-то сказал ему, что средний объем крови в человеческом теле примерно равен объему двенадцатибаночной упаковки пива.

Каждый раз, когда ему мерещилась голова Диана, разлетающаяся на куски и забрызгивающая кровью стены офиса, Кейс ощущал присутствие другой мысли, чего-то темного, скрытого, выскальзывающего у него из рук и ныряющего в тину, как угорь.

Линда.

Диан. Кровь на стенах офиса импортно-экспортной компании.

Линда. Запах горелой плоти в тени под куполом неба Тибы. Молли держит в руке упаковку от имбиря, пластик выпачкан в крови. Ее убил Диан.

Зимнее Безмолвие. Кейс представил себе, как маленький софтовый микромодуль нашептывает что-то останкам человека по имени Корто, слова текут рекой, и в темноте больничной палаты примитивная личностная структура по имени Армитаж мало-помалу наделяется сознанием… Аналог Диана сказал, что работает с данными, используя особенности существующей ситуации.

Но что, если Диан, подлинный Диан, распорядился убить Линду по приказу Зимнего Безмолвия? Кейс нашарил в темноте сигареты и зажигалку Молли. Нет причины подозревать Диана, говорил он себе, закуривая. Нет причины.