— Что ж, это хорошо.
— Правда, вот я иногда делаю людям больно. Так уж я устроена.
На девушке были обтягивающие джинсы из замши и просторная черная куртка из какого — то матового материала, который, казалось, полностью поглощал свет.
— Если я спрячу этот самострел, ты не будешь создавать мне трудностей, Кейс? Ты не похож на человека, который любит глупый риск.
— Да что ты, не беспокойся, я буду паинькой, никаких проблем.
— Ну, что ж, прекрасно. — Игольник исчез под черной курткой. — Потому что, если ты попытаешься со мной выкобениваться, это будет самый глупый поступок в твоей глупой жизни.
Она вытянула руки ладонями вверх, слегка расставила пальцы, послышался едва слышный щелчок — и десять обоюдоострых четырехсантиметровых стальных лезвий выскочили из своих ножен под бордовыми ногтями.
Девушка улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.
2
После целого года жизни в гробах комната на двадцать пятом этаже «Тиба — Хилтона» казалась огромной. Восемь на десять метров, и это еще половина номера. Из белой кофеварки фирмы «Браун» шел пар, она стояла на столике возле раздвижных стеклянных панелей, которые открывались на узкий балкон.
— Влей — ка в себя малость кофе. Тебе совсем не помешает.
Девушка сняла черную куртку, игольник болтался у нее под мышкой на черных нейлоновых ремнях. Кроме того, на ней был серый жилет с металлическими «молниями» на плечах. «Пуленепробиваемый», — решил Кейс, наливая себе дымящегося кофе в ярко — красную кружку. Ноги его и руки были как деревянные.
— Кейс.
Кейс поднял голову. Этого человека он видел впервые.
— Меня зовут Армитидж.
Под темным распахнутым халатом виднелась мускулистая, совершенно безволосая грудь и плоский крепкий живот. Очень светлые, почти водянистые голубые глаза наводили на мысль об искусственном обесцвечивании.
— Солнце встало, Кейс. Солнце твоего счастливого дня.
Кейс бросил руку в сторону, но мужчина легко отклонился от обжигающе горячей струи. По обоям, имитирующим рисовую бумагу, растеклось коричневое пятно. На левой мочке мужчины висел золотой многоугольник. Спецназ. Армитидж улыбнулся.
— Налей кофе и пей, — равнодушно бросила Молли. — Бояться тебе нечего, но ты не выйдешь отсюда, пока Армитидж с тобой не поговорит.
Девица села по — турецки на атласный пуфик и стала не глядя разбирать свой игольник. Кейс вернулся к столу и налил себе еще кофе; два зеркала следили за каждым его шагом.