— Но, Микаел, любимый, ты не можешь так поступить! Я не виновата, разве ты не видишь? Я ничего не знала, ни о чем не подозревала!

Он бросил на нее последний взгляд. Страсть его уже умерла, ее ничто уже не могло вернуть к жизни. И это была всего лишь страсть, теперь он это понял. Он стремился к ней так, как самец по весне ищет себе самку. И это он называл любовью!

Микаел был не первым в истории человечества, кто спутал эти два понятия.

Отвесив короткий поклон графу, он вышел. Скорее, как можно скорее отсюда!

В прихожей, прижавшись к стене, сидел щенок и смотрел на него большими, ничего не понимающими глазами.

— Будь здоров, дружок, — прошептал он, ощущая комок в горле, и направился дальше.

Но потом он все же обернулся, снова вошел в прихожую и взял щенка за холку.

— Мы нужны друг другу, ты и я, — шепнул он. И щенок положил ему голову на плечо, словно это была самая естественная вещь в мире.

Конечно, в казарме не разрешалось держать собак. Но его это не беспокоило. Он поступил так, как ему хотелось, будучи в ярости на весь человеческий род!

Он не удивился, заметив стоящую у ворот женщину. Один ее вид вызывал в нем агрессивность, он не мог простить ей мероприятия в подвале.

Она улыбалась ему.

— Наши пути расходятся, Микаел.

— И прекрасно! — грубо отрезал он. — Насколько я понимаю, Вам от меня больше нет никакой пользы?

— Слабая и хрупкая женщина может иногда просить о помощи, чтобы защитить себя. А ты спас людям жизнь, не так ли?

Да, он мог с этим согласиться, хотя двух других он чуть не убил.

Она мечтательно посмотрела на него.

— Если бы я знала, кто ты такой, чудесный Микаел! Я никогда не встречала таких, как ты!

— Во мне нет ничего особенного.

— Нет, есть! И гораздо больше, чем ты думаешь. Прощай же! И поезжай домой, мой юный друг! Как можно скорее!

— Прощайте… — сдержанно произнес он.