– У меня работа!

– Которую ты можешь делать и удалённо. Возьми отпуск, и всё. – Нефёдов поморщился. – Я – неблагодарный объект для выплёскивания раздражения, поэтому уймись и слушай. Ты сунулась в очень опасную тему и пацана втянула. Я понимаю, что ты не могла предвидеть ничего такого, и здесь нет твоей вины, но ситуация от этого не меняется, а потому – сейчас под нашей охраной едете с пацаном домой, дверь на засов, и сидите оба как мыши. Через пару часов мы с Павлом подтянемся и подумаем, что делать дальше. Кстати, чисто для сведения. Ночью померла Варвара Тимофеева, так что можешь уже простить её.

– Есть вещи, которые не меняются от того, что совершивший их умер. И её смерть не отменила то зло, которое она причинила.

– Злобная ты баба, Елена Юрьевна.

– Какая есть. Тебе-то что?

– Ничего. – Нефёдов оглянулся, чтобы посмотреть, закончил ли Павел разговор, а больше – чтобы не видеть рассерженное лицо Лены. – Надо уметь прощать людей.

– Когда ад замёрзнет.

– Зря. – Нефёдов с облегчением увидел, как Павел и полицейский пожали друг другу руки, прощаясь. – В общем, таков модус операнди на ближайшее время, и если хочешь уцелеть и уберечь мальчишку, ты подчинишься, хоть тебе и хочется стукнуть меня тупым тяжёлым предметом по голове.

Он неожиданно весело подмигнул Лене и пошёл навстречу Павлу, широко ступая длинными ногами в высоких ботинках. И она невольно отметила, что фигура у него очень даже ничего, и вообще…

– Тимофей, ты слышал?

Тимка сделал вид, что ему на всё плевать, но ему это плохо удалось, и он сам это понимал.

– Слышал…

– Тогда едем домой. – Лена села в машину и подняла окна. – Сейчас включу климат-контроль.

Она сдала назад, краем глаза заметив, что Павел с Альбиносом погрузились в серый внедорожник и тоже отъехали от тротуара. Выехав на проспект, Лена перестроилась в нужный ряд и поплыла в потоке машин. Внутри у неё словно работал невидимый механизм, нагнетая напряжение, и она раздражалась с каждой минутой всё больше. Из-за чужих решений её жизнь полетела псу под хвост. Почему нельзя зависеть только от своих решений? Почему Сергей решил, что Танька – Холостая Пуля – наиболее приемлемая кандидатка в любовницы? Почему Танька переступила через их многолетнюю дружбу и прыгнула в койку к её мужу? Почему Ровена не могла оставить Павла там, где он был? Почему Валентин не мог остаться с Павлом, вместо того чтобы пойти поздороваться с приятелями, которые от него никуда бы не делись и час спустя? Цепочка дурацких случайностей, которые сами по себе ничего не значат, превратили её жизнь, вчера ещё простую и понятную, в какую-то кровавую кашу.

– Ведь говорила же тебе – сиди в машине!

Поскольку раздражение преодолело критическую точку, нужно его куда-то деть. И, кроме Тимки, никого больше под рукой нет.

– Просила – сиди в машине! Нет, побежал – смотрите, я весь из себя самостоятельный! – Лена понимала, что пинает Тимку, которому и так досталось, но остановиться было выше её сил. – Когда ты поймёшь, что не всегда надо делать то, что хочется. Побежал, влез в офис, и я за тобой, идиотка, пошла, нет чтоб – ну, закрыто и закрыто, сели и уехали.

– Та девушка умерла бы. – Тимка смотрел в боковое окно, отвернувшись от неё. – Если бы мы не зашли, то она бы умерла.

– Она и так, может, уже умерла. Видал, сколько крови? Как она ещё жива осталась, ей ведь горло перерезали, а это не шутки.

– Бусины видела? Нож, наверное, скользнул по ним, вот и не закончил дело тот, кто там был. Их, скорее всего, было двое – один адвоката в ванной кошмарил, а второй сторожил секретаршу.