– Потому что я старше, балбес.

– А я – его племянник. – Тимка тоже покосился на неё. – Тёть Лена, а та страшная тётка, что вчера была в больнице, кто она?

Лена вздрогнула. Она и думать забыла о Варваре и о конверте, лежащем в сумке.

– Никто. – Они вошли в коридор, ведущий в хирургию. – Тим, я не хочу об этом говорить.

– Но я слышал. – Тимка пытливо смотрит на неё. – Я же всё слышал, тёть Лен, ведь там малышка. Её забрали, и она где-то находится! И ты обещала её найти! Когда мы начнём её искать?

– Мы? – Лена остановилась и повернула к себе Тимку. – Мы?! Тима, о чём ты говоришь! Ты хоть понимаешь, если она сказала мне правду, в какую беду я попаду, если посмею влезть в эти дела? Торговля людьми, а в частности детьми, – очень прибыльное дело. Прибыльнее наркоторговли или торговли оружием. В общем, я не хочу, чтобы ты даже думал об этом, не то чтоб… ты меня слышишь?!

– Слышу. – Тимка знакомо нахмурился – уступать он был не намерен. – Но там маленькая девочка. И ты же обещала!

– Я что-нибудь придумаю. – Лена расстроенно посмотрела на него. – Но не сейчас, можно? Я съезжу к тому адвокату, поговорю с ним, а потом обращусь в полицию. Или в частную структуру. Я что-нибудь обязательно придумаю, именно потому, что обещала, но ты держись от этого подальше, я очень тебя прошу.

Лена сурово смотрела на Тимку, который хмуро сопел и совсем уж было собрался возражать до последней капли крови, но тут из отделения хирургии показался Валентин, и они оба повернулись в его сторону.

– А я-то думаю: кто здесь шумит. – Валентин рассматривал их, словно прикидывая, что от них можно отрезать. – Чего орёте?

– Ничего. – Лена вздохнула. – Пубертатный период у твоего племяша. Как Рона?

– Как и положено. Состояние стабильное. – Валентин посмотрел на племянника: – Как ты, Тимыч? Ничего не болит?

– Нет. – Парень вытянул шею, демонстрирую её целостность. – Я даже не знаю, как это произошло. Вот только я сидел, а тут – бац! – он метнулся ко мне, я даже испугаться толком не успел. Дядь Валь, я к маме пойду.

– Иди. – Валентин кивает. – Бахилы надень и возьми у сестёр халат, я распорядился, чтоб тебя к ней провели. Но она спит, Тим.

– Ничего, я просто посижу.

Проводив его взглядом, Валентин повернулся к Лене:

– Ну, что?..

Лена знала его столько же лет, сколько знала Ровену. Она завидовала, что у подруги есть такой большой умный брат. И все эти годы, несмотря на то что Рона с кузеном пребывали в состоянии тлеющего конфликта, Лена относилась к Валентину по-прежнему – тепло и дружески, с известной долей восхищения. Он принимал это, если вообще замечал. Но своим невозмутимым видом и спокойной уверенностью в собственной непреложной правоте он всегда вселял уверенность во всех, кто был рядом, кто обращался к нему за помощью и советом. Как говорила иногда Лариса, Валентин очень практичен, когда речь идёт о других людях.

И сейчас он стоит перед ней с видом провинившегося школьника, и это так не похоже на него, так необычно и нехарактерно для него, что она не знает, что сказать.

– Ничего, Валь. Тимка уснул, как только мы приехали домой, проспал всю ночь, утром подъел все оладьи. Я всех утром накормила и выпроводила, сын твой съел большую тарелку каши и даже не сопротивлялся. Кстати, вот… – Лена протянула ему пакет, в котором оказалось два судка. – Картошка с отбивными и салат, утром готовила, отбивные приятель твой жарил. Поешь, ведь не ел же до сих пор, небось завозился с работой и забыл, знаю я тебя.