— Не очень хорошо себя чувствую.

Тамерлан кивнул и отправился в дом, а я, пока охрана не передумала, поспешила в парк, к фонтану.

Здесь было так жарко, ей богу, хотелось сбросить с себя все, и в одном белье залезть в прохладную воду фонтана. Не уверена, что останусь поле этого живой…

Ужасное место. Ослепительное своим богатством и роскошью и настолько же непроглядно черное внутри. Здесь душно и тесно, намного хуже, чем в маминой разбитой двушке. Даже общество ее дружков алкоголиков не было таким токсичным, как все эти мужчины и женщины.

Неужели я когда — то смогу привыкнуть к этому всему? Неужели смогу влиться в эту жизнь? Нет, даже представить не могу…

Подошла к выступу и, потянувшись, намочила ладонь.

— Купаться решила? — раздалось за спиной.

Я обернулась. Рядом со мной в паре шагов стоял Тамерлан. Весь в черной экипировке, с пистолетом в кабуре. Его ноги в черных берцах были широко расставлены друг от друга.

— Вам не жарко в такой одежде? — спросила первое, что пришло на ум. И сама ужаснулась своей наглости. Но на удивление, на лице Тамерлана появилась ленивая улыбка.

— Жарко, Кукла. Еще как жарко,

Я сделала шаг назад и моя нога поскользнулась, а я вдруг стала падать назад. Тамерлан сделал резкий выпад вперед, буквально поймав на лету мое тело. Его лицо было в нескольких сантиметрах. Он так напряженно исследовал меня, а потом замер на моих губах. От его взгляда жар пробежал под кожей.

— Будь аккуратна, Кукла. Здесь всегда нужно быть аккуратной.

Я кивнула. Он поставил меня на ноги, и подмигнул. А когда я опустила глаза, то увидела зажатую в его ладони розу. Он вручил ее мне.

— У вас дикая страна, Кукла. Я знаю, тебе, дикарке, тесно в рамках наших обычаев. Но в твоих интересах принять их.

Я смотрела на него во все глаза.

— А если не приму? Если не отпущу мысли о свободе, Тамерлан? Скажи, разве может птица прожить в клетке долгую и счастливую жизнь?

Он посмотрел на воду. Усмехнулся, потирая задумчиво подбородок.

— Тогда ты должна быть готова на все, Кукла. Ради той самой свободы.

Он поднял на меня глаза, посмотрел так пристально, что не по себе стало.

— Скажи, на что ты готова ради нее?