— Ой, я не знала. Обычно Серж адекватен. Пока не выпьет. Когда пьян, он конченый идиот. Но у нас договорённость, и он не бухает. От него, случайно, не пахло алкоголем? Если да, то я его жёстко накажу!

— Я не унюхал. Но что это меняет?

— Да, наверно, ничего. Я тебя раньше не видела. Ты откуда? Прогуляемся? Я Елена.

Отказывать не хочется, да и смысл? Мне же как раз нужно узнать о руководстве. А она явно из них. Будем продолжать правое дело гормональной революции уже в третьем отдельно взятом поселении.

— А я Александр. Мы из соседнего городка. Девяносто километров к югу от вас. А вы тут как и чем живёте? Почему народу совсем нет на улицах? У нас почти нормальная жизнь, например.

— Так все работают. У нас химический завод рванул, вот и разгребаем потихоньку. Хорошо, химикаты вытекли нетоксичные, иначе сейчас бы мы тут с тобой не разговаривали. А ты, значит, с правления своего города? А как сюда занесло?

Тем временем мы не спеша прогуливались в направлении центра. Вокруг был обычный частный сектор. Недорогие дома, но всё ухожено, чистенько. Даже тротуары подметены от опавшей листвы. Необычно.

— Нет, я не из правления, с чего ты взяла? Обычный житель. А вот ты, похоже, именно из правления. Я прав?

— У тебя же гормоны улучшены, я это сразу поняла. Вот и подумала… А я да, одна из двенадцати. У нас нет лидера как такового у нас сенат. Все решения принимаем большинством голосов. Я там обычно в оппозиции. Но не всегда. Так и живём. Некоторые решения, например, привлечение к труду детей и стариков, я пыталась не пропустить. Но я в меньшинстве. Со мной согласились всего трое. Остальные восемь протащили указ. Вот потому народу и нет на улицах. Все арбайтен.

— Если то, что ты рассказываешь, правда, то тоже буду с тобой честен. Ваше правление скоро закончится. Точнее, изменится. Я с другом собираюсь улучшить всех твоих людей-рабов. Они все получат феромоны и перестанут быть послушными во всём. Ты уж извини.

— Ну да, улучшальщик! Я думала над этим неоднократно. Всех, у кого хватило мозгов улучшить эти твои гормоны-феромоны, просто ставят в команду надсмотрщиков. Ну, улучшишь ты сто человек. А что дальше-то? Правление только сильнее станет. А тебя эти же улучшенные и найдут. И отправят в тюрьму. Очень надолго. Так что возвращайся к себе. И спасибо за намерение помочь! Но ты сделаешь только хуже.

— Открою тебе секрет. Мы с моим другом очень непростые ребята. И друг, что важно в данной ситуации, умеет делать работающую технику. Кстати, ты могла бы нам сильно помочь. Мы планируем записать инструкцию, что нужно сделать всем жителям, чтобы получить феромоны. И запустить эту запись. Очень громко. А если это будет твоим голосом, то для людей будет намного достовернее. Готова рискнуть? Сразу подумай десять раз. Правление тебе этого не простит.

— А тут и думать нечего! За такие ситуации нужно хвататься руками и ногами. Только в одном месте будет слышно вашу говорилку, а в другом — нет. И за вами быстро пришлют армию. Всё равно не успеть дать приказ всем.

— Так ты же говорила, что все сейчас арбайтен на заводе? Вот там и включим запись. Мне нужны твоё принципиальное согласие и помощь. Небольшая.

— Хорошо. Я попробую поверить тебе. Жалко мне этих всех людей до невозможности. Идём.

Мы развернулись на сто восемьдесят градусов и пошли обратно, заметно прибавив скорости. По дороге говорили о чём угодно, кроме нашей задумки.

«Вась, ты там закончил? Работает?»

В ответ тишина. Значит, ещё трудится. А вот это нехорошо. Скоро вечер, и рабочий день закончится. Люди разойдутся. И придётся ждать до завтра. А накачанного хама обязательно кто-нибудь хватится. Да и его войско, уже улучшенное, может насторожить. А это проблемы. Какие, не знаю, но лучше их избежать вообще. Когда мы уже практически дошли до магазина, я, наконец, услышал:

«Саня, готово. Надо придумать текст и проговорить его. Это уже сам. Ты-то справился, выяснил, от чьего имени вещать будешь?»

«Мы на подходе. Справился. Говорить буду не я, есть способ лучше»