— Что ж, тогда будем решать проблемы по мере их поступления, — решил я. — Подожди меня здесь, я скоро.
— Ты куда? — спросила Мия. — Не уходи, мне тут страшно, а вдруг сюда придет ирр или роботы-терминаторы?
— Я постараюсь быстро вернуться, — я зашагал назад. — И буду находиться недалеко, если что-то случится с тобой, кричи, я услышу и прибегу, и всем сразу станет весело.
— Но куда ты отправился? — девушка смотрела на меня с мольбой. Даже как-то жалко стало. — Корабль, к которому ты так стремился, здесь, нам нужно просто его открыть, а ты уходишь. Я не понимаю тебя.
— Пусть тебе сюрприз будет, — ответил я. — Никуда не уходи, я скоро.
Я побежал к ирру. Идея у меня была простой, взять этого зеленокожего на руки и оттащить к звездолёту. Затем, пока он парализован, приложить его руку к пластинке и открыть корабль. Правда, я гений?
Я тоже так думал, пока не попробовал поднять ирра. Я не то, что приподнять, даже оторвать от каменного пола не смог, потому что весил этот гад килограмм триста, если не пятьсот. Следующая гениальная идея у меня была в том, чтобы отрезать ему руку его же мечом. Меч я сумел забрать. У Ирра оказалось всего три пальца, так что расцепить их мне удалось раза так с десятого. Силищи у этого гада тоже оказалось немало, потому что только используя ствол пистолета, как рычаг, мне удалось отжать сначала один палец, а потом второй. А на этих пальцах еще и когти имелись, вот они мне и помогли, иначе было никак не подсунуть.
Кстати, меч мне офигенно понравился, он оказался легким, невероятно прочным и очень острым. Не знаю, из какого металла он был сделан, по моим ощущения это был какой-то сплав титана, но тут я могу ошибаться. Остроту лезвия я не стал проверять пальцем, меня от этого отучили еще в детстве, когда я однажды решил посмотреть остроту наточенного отцом кухонного ножа.
Глубокая рана заживала недели три, но самое обидное, что когда я прибежал к отцу с этой раной, заливая пол, палас и все окружающее своей кровью, он заржал и предложил в следующий раз остроту лезвия проверять задницей, тогда я долго сидеть на ней не смогу, а это полезно для понимания. Рану он мне залил перекисью водорода и перевязал, но при этом очень долго и обидно смеялся. Он своего добился, я это запомнил на всю жизнь, поэтому остроту меча решил проверить на ближайшем контейнере. Офигел, причем сразу. Правда.
Я даже не почувствовал никакого сопротивления и одним небрежным ударом рассек этот металлопластиковый ящик на две части, тут же из него посыпались какие-то металлические детали, причем тоже порубленные, то есть этот чудо-меч рассек не только корпус контейнера, но еще и кучу металлических запчастей, которые в нем находились. Похоже, этот зеленокожий ирр носил в своих ножнах что-то вроде светового меча джедая. Хоть на самом деле он был с какой-то непонятной для меня энергетической начинкой, но эффект изумительный, мне бы такой меч в десятом классе, то школы бы сейчас там не было, как и учеников с преподавателями.
Воистину, каждый получает то, чего достоин, и тогда, когда будет достоин. Теперь-то я не побегу с этим мечом выяснять отношения с парнями из соседнего класса, которые меня гнобили. А зачем? Я с ними теперь и без остро колющих предметов разберусь, подумаю и что-нибудь придумаю, мало не покажется. Это называется эволюция сознания, ибо умный всегда найдет чем успокоить дурака, таков древний закон бытия.
А потом я представил, как ирр мне этим мечом голову отрубает. По телу сразу холодок пробежал, жалкие волоски на коже поднялись, словно протестуя. Меня же спасло чудо, если бы не древний в моем животе, который явно это чудо устроил, то моя голова давно бы отлетела с плеч, а она мне дорога как память о моих родителях.
Поразмыслив об этом, я решил, что раз этот ирр такой гад, то я вполне могу отрезать кисть. Правда, сначала я задумался над простым вопросом, неужели создатели этого датчика не продумали защиту от мертвой руки? Такое даже в наших системах безопасности предусмотрено, система проверяет наличие теплового излучения ладони и только после этого проверяет капиллярный рисунок пальцев.
Я уже было начал расстраиваться, как вдруг вспомнил, что ирр существо холоднокровное, значит, наверняка на инфракрасное излучение датчик кисть не проверяет Я поднял меч над головой, прицелился, но тут стоящий передо мной контейнер отлетел в сторону и передо мной появился робот-терминатор. Прежде чем он успел навести на меня свое оружие, я подскочил к нему и с дури разрубил мечом на две самостоятельных половинки, которые нервно зажужжали и плавно опустились на пол, как оторванные крылья бабочки.
Сам не понял, как у меня это получилось, что я стал таким быстрым, то ли просто от страха так получилось. Впрочем, подумать мне над этим не дали, из-за другого контейнера появился еще один робот, а вот этот уже успел в меня стрельнуть. В последний момент я перекатился за Ирра и почти весь заряд достался зеленокожему, мне же попало, только в ногу. Но инопланетянину досталось явно больше, меня словно из душа окатило какой-то зеленоватой и очень вонючей гадостью, его кровью.
Не знаю, чем этот терминатор в нас стрелял, то ли картечью, то ли снопом игл. Нога у меня онемела сразу, а потом я почувствовал такую боль, что даже взвыл. Мия, похоже, это услышала, потому что прибежала на мой стон, и робот-терминатор повернул свои башенки на нее. Даже не знаю, как я успел его зарубить раньше, чем он выстрелил. Сжал зубы, подпрыгнул на одной ноге, дотянулся кончиком меча и рубанул по платформе. Увы, дальше я уже ничего не видел, потому что потерял сознание от боли. Спас девушку, не спас, не знаю. Впрочем, какая разница, у самого шансов на выживание почти нет. Где-то еще бродит третий терминатор, если он сюда притащится, а притащится он сюда обязательно, то мы все умрем. Я потому, что и так уже почти мертвый, а значит, защитить ни себя, ни Мию не смогу.
Глава двадцать третья
Смерть-штука индивидуальная, это мне еще в больнице рассказали, даже рождаемся мы в компании, а умираем всегда в одиночку. Так все устроено в этом поганом мире. И сколько бы не было людей рядом в момент твоей смерти, умрешь ты все равно один. Вот так я и умирал. Один. Вроде только что много было суеты вокруг, а тут одиночество, спокойное, тихое. Глаза закрыты, боль из тела ушла, оставив только слабость и пустоту. Почему пустоту? Потому что когда человек жив, он слышит множество сигналов от своего тела, где-то колет, где-то чешется, то холодно, то жарко, пот бежит, да мало ли чего еще с нами происходит? А вот перед смертью все сигналы от тела исчезают и человек остаётся наедине со своим сознанием.
Это я где-то читал, что космонавтов так раньше тренировали. В бассейне воду поддерживали с температурой тела, укладывали человека в скафандр с нулевой плавучестью, надевали ему на башку шлем, в который не проходил ни один звук и не попадал свет, и так оставляли на долгое время. Некоторые претенденты на космос сходили с ума от этого безмолвия, оказывается, нам обязательно нужны сигналы от тела, без них мы не чувствуем себя живыми. Вот и у меня было такое же ощущение как у тех космонавтов, все сигналы исчезли вместе с телом, осталось лишь одно мое бедное сознание. А оно же и на самом деле бедное, мыслей то в нем чуть-чуть, на самом донышке черепа, и то о бабах.
На самом деле, безмолвие — это жуть. Никогда не думали о том, что мы живем потому, что нас все время заставляет куда-то двигаться тело, то нам в туалет нужно, то пожрать, то поспать, то выпить, и такая круговерть всю жизнь, а вот когда исчезают сигналы с тела, оказывается, что жить нам незачем, если нам ничего не надо. Тогда мы и зовем смерть. Я ее тоже позвал, но она не пришла, зато вместо нее я услышал чужую мысль: