– А я так надеялся, Регина Владимировна, на ваше благоразумие! Ну ладно, ничего не поделаешь.

Протянул протокол.

– Пишите: «с моих слов записано верно». Потом обязаны будете показать, где это произошло. Потом вас будут опознавать все обитатели Лиговского. Потом будут очные ставки…

– Хорошо.

– Просьбы, вопросы есть?

– Скажите, а мне положен адвокат?

– А вы уже знаете, что у вас есть адвокат? Как интересно! И откуда же вы это узнали?

– Как откуда? Мне говорили, что всем положен адвокат.

– Ваш адвокат встретится с вами завтра. Уведите арестованную.

В камере мне все сказали, что надо просить у адвоката – передачу, передачу надо просить, хоть от троюродной бабушки, но надо, – и на следующий день я пошла к нему, как на свидание. Меня даже причесали и накрасили, как могли. На следователя надежды не было – так хоть на адвоката. А еще я все думала, что, может, Валера…

Меня привели в специальную камеру -там уже, запертый внутри, сидел адвокат – так полагалось. Я села на стул, прибитый к полу, -в метре от него.

– Я Валентин Александрович, ваш адвокат.

– Да, спасибо, мне сказали.

– Как вы себя чувствуете?

– Ничего, спасибо.

– С делом я ознакомился. Вы вчера подписали показания, я знаю.

– Да, подписала.

– Это несколько меняет дело, потому что сперва вы подписывать отказывались – и это давало нам больше возможностей.

– Я не знала, что делать. Он – следователь – сказал «подпишите, что верно». Я подписала. Потому что это же я сама ему рассказала.

– Я читал ваши показания. Так все и было на самом деле?