Сама Татьяна отделалась легким испугом и парой ссадин. Куда страшнее был гнев, который обрушил на ее голову бывший муж.

– Таких как ты, душить надо! – орал он, топая ногами. – Тварь! Убожество! Убить тебя мало!

Татьяна, рыдая, съежилась в кресле и только закрывала лицо руками, защищаясь от его слов, как от ударов.

В разных углах комнаты затаились Карина и Розалия. Друг на друга они старались не смотреть.

– Чтоб духу твоего здесь не было! – продолжал бушевать Игорь Владимирович. – И мамашу полоумную с собой забери. Зажрались! Обнаглели совершенно, сидя на моей шее!

Татьяна, словно побитая собака, приподнялась с места.

– Куда?! – пригвоздил ее Сальников.

– Собирать вещи.

– Сидеть! Пойдешь, когда я скажу! Вещи она собирать вздумала. – От его истерического смеха у меня заложило уши. – А что здесь твое? Ничего не получишь! Уйти вздумала? Не выйдет! – возопил он, позабыв, что минуту назад сам гнал ее из дому. – Послезавтра моя свадьба. И ты, и твоя мамаша будете пить за мое здоровье и улыбаться!

– Нет! – вскрикнула Татьяна. – Я не могу. Отпусти меня, не мучай!

Поняв, что нащупал самое больное место, садист окончательно распоясался:

– Сделаешь, как я скажу! – приказал он. – А ослушаешься, никогда дочь не увидишь.

Татьяна снова разрыдалась. Смотреть на это было выше моих сил. Стараясь не привлекать к себе внимания, я потихоньку выбралась из комнаты. Проходя по коридору мимо распахнутых настежь дверей музея, я машинально взглянула внутрь. Обгоревшие занавеси уже убрали. Кроме запаха гари, почти ничего не напоминало о недавнем пожаре. Куклы, как ни в чем ни бывало, сидели ровными рядами на своих полках и равнодушно пялились в пустоту.

Глаз зацепился за какое-то несоответствие. На стеллаже прямо напротив двери в ряду кукол зияла пустота. Не веря своим глазам, я решилась зайти в комнату, чтобы проверить свою догадку. Так и есть. Одной куклы не хватало.

Моя старая знакомая в зеленом бархатном плаще исчезла.

– Извините, я больше не могу у вас работать. – Я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно, но на всякий случай втянула голову в плечи.

Однако, непредсказуемый Игорь Владимирович, получивший с утра вместо завтрака мое заявление, отчего-то не спешил метать громы и молнии. Покосившись на его лицо, я обнаружила лишь скорбную мину и вполне соответствующую случаю растерянность. Мне даже стало неловко. Тем временем Сальников сложил бровки домиком, сложил на груди короткие ручки и простонал:

– Дорогая моя, вы меня убиваете!

– Да нет же! – совсем стушевалась я. – Мне легко найти замену.

– Никогда! – патетически воскликнул он. – Никто вас не заменит!