Жнец наблюдал за мной с интересом, склонив безликую голову набок. Я же пыталась ни на секунду не отводить от него взгляда, — хоть мне и было тяжело, — если я сделаю это, он может принять это за слабость, подчинение.

Утробный стон, что издал один из Маэхисов, заставил меня перевести глаза на Рикерта, — или как этого мерзавца зовут на самом деле? — и это было моей ошибкой, ибо мое тело невольно затряслось.

Когда наши взгляды встретились, он одарил меня сардонической ухмылкой. Его глаза были переполнены ненавистью и непонятным торжеством. На белоснежной коже лица были свежие капли крови. Глядя на меня, он облизнулся и вытер тыльной стороной ладони щеку, размазав алую жидкость по всему лицу. И ни секунды не колеблясь вонзил свои острые коготки, длиною до пяти сантиметров, в грудь и без того обессиленно лежащего мужчины.

Казалось бы, на первый взгляд, ни на что негодные когти — рассекли грудную клетку как острие ножа, позволяя хозяину дотянуться до бешено стучавшего сердца и сжать его так сильно, что новая порция крови брызнула фонтаном, лишив Маэхиса жизни.  Его безжизненные, потухшие глаза были устремлены на меня, он ждал, что я помогу ему, но я элементарно пошевелится не могла.

Наблюдая за подобной картиной к горлу подступила тошнота. В воздухе висел запах крови, который сводил с ума, звучали вопли. Девушка, которую до этого сдерживала невидимая преграда, не позволяющая подойти к Маэхису, бросилась к нему. Она начала потряхивать бездыханное тело мужчины, призывая его открыть глаза.

Я сжала руки в кулаки, проглотив все сомнения, страхи и жалость к самой себе.

— Хватит! — собственный голос показался необычайно твердым и совершенно незнакомым.

Я была настолько зла и опустошена, что мне хотелось растерзать Рикерта на куски, вырвать ему сердце, как он сделал то же с невинным ангелом, и бросить псам.

Вырвавшаяся из рук неконтролируемая вспышка света устремилась на этого мерзавца. Совершенно не ожидавший подобного, мужчина не успел увернуться. Удар пришелся на его обманчиво красивое лицо, оставив на правой половине уродливые, как его душа, ожоги.

— Энгэль, — прозвучал угрожающий голос Создателя, о присутствии которого я успела позабыть. — Пожалуй, ты достаточно наигрался.

Рикерт… нет, Энгэль это всего лишь пешка в руках Жнеца, которой он вертит как только ему заблагорассудится. Тратить силы на жалкую марионетку Создателя будет весьма неразумно.

Заметив на себе мой взгляд, Жнец хмыкнул:

— Глупая девчонка, полагаешь, что наши силы равны? — звучит властный, привыкший приказывать и ждущий подчинения, голос. — Что ж, должен признать, было бы куда утомительнее просто забрать тебя и уйти, а тут хоть какое-то веселье. 

Я бы ни за не допустила мысли, что могу быть сильнее Создателя. Он куда могущественней и это очевидно. А его слова — очередная насмешка. Однако я приложу все усилия, чтобы защитить ни в чем неповинных Маэхисов. Ни за что не прощу себя если из-за меня умрет еще кто-то.

И потому, разворачиваюсь к Маэхисам — думаю, Жнец не из тех, кто станет нападать со спины, он слишком гордый, чтобы поступить настолько подло. Ангелы, что до этого наблюдали за происходящим, двинулись ко мне, но взмахом руки я остановила их, выставив золотистый щит, который защитит их от Рикерта.

— Только посмотри на себя, Эннис, — он произносит мое имя с такой интонацией, что по спине катиться холодный пот и я понимаю, что теряю самообладание. — Разве твои усилия стоят всего этого? 

Он испускает сдавленный смешок, выдохнув мое имя:

— Эннис… Эннис, Эннис, — в голосе Создателя все еще чувствуется усмешка, словно происходящее его только забавляет.

Я резко оборачиваюсь, уловив в его голос знакомые интонации. От чего-то то, как он произнес мое имя, напомнило Алексиса и тот вечер на террасе, когда он пытался силой принудить меня к браку.  

— Только ради тебя, я сделаю исключение, — наступая на мня, говорит он. — Если пойдешь со мной, обещаю, я верну к жизни этого… — он переводит взгляд с меня на безжизненное тело ангела и обратно. На секунду он словно колеблется, подбирая слова, — Маэхиса. Да и остальных в живых оставлю.