Он слишком хорошо узнал ту легенду, что рассказала ему Элиана. Легенду о могущественных существах, призванных из-за грани миров. Только никогда не слышал, чтобы какой-то народ признавался в том, чтобы именно он их призвал.
Первые вампиры явились на зов могущественных чародеев, когда земли между океанами вечности ещё были населены людьми. Бессмертные эльфы уже существовали тогда, но были лишь избранными, бессмертными среди смертных, считавшими, что они рождены управлять.
Раманга вовсе не был уверен, что имело смысл говорить о разделении на солнечное, лунное и другие племена уже тогда. Но если королевство Аман-Ту сохранило знание о первом призыве, это было равносильно тому, чтобы признать свою вину.
Раманга отвернулся от окна и присел на край широкой кровати, которую Элиана заставила отца отдать им. Её волосы цвета бледного золота разметались по шёлковым подушкам, а спящее лицо казалось ранимым и нежным. Раманга с трудом преодолел желание прикоснуться к нему рукой.
Он не мог поверить, что такие, как она, могли стать причиной прихода вампиров в некогда спокойный мир.
Раманга ещё помнил те времена, когда сам стоял против вампиров во главе армии Дар-Эс-Нияда, столицы Нат`Шахара, когда приход империи в его землю казался концом всего.
Он не был дома так давно, что уже и предполагать не мог, остался ли там кто-то из живых людей – или все пошли завоевателям на корм. Раманга боялся заглядывать в те места, потому что опасался увидеть, что даже дворцы его родины давно превратились в тлен и смешались с песком.
Ведомый внезапным порывом, он протянул руку к лицу Элианы и провёл кончиками пальцев по её щеке.
Она стала его солнцем в последние несколько недель, солнцем, которое Раманга не надеялся увидеть уже никогда.
Много веков он пылал порочной страстью и был покорён красотой Вианы, обратившей его. Он думал, что Виана – верх мечтаний, который ему никогда не дано будет заслужить. Он топил свою неутолимую жажду в красоте множества дев, но напиться не мог.
Теперь Раманга с удивлением понимал, что Виана не значит для него ничего. Эльфийка, лежавшая перед ним, была дарована ему судьбой. И будь его воля, всю свою жизнь он отдал бы на служение только лишь этой красоте.
Веки Элианы дрогнули, и она пошевелилась. Раманга хотел было убрать руку, но Элиана накрыла его кисть своей и плотнее прижала ладонь Раманги к щеке.
Пушистые ресницы вспорхнули, и под ними блеснули серые искорки глаз.
– Ты что-то хотел? – тихонько спросила она.
– Я просто смотрел на тебя.
Раманга попытался улыбнуться и вдруг обнаружил, что не помнит, как это сделать.
Элиана снова опустила веки, чтобы спрятать от него взгляд.
– Тебе нужна еда? – спросила она.
– Наверное… да… – Раманга стиснул кулак свободной руки, понимая, что его пристальное внимание можно было понять и так. – Элиана… я люблю тебя.
Элиана резко распахнула глаза и с недоверием посмотрела на него.