Вот будет номер, если я таким образом переженю всех холостяков Нью-Идена. Можно будет со спокойной совестью идти на бал, не опасаясь махинаций папули.

К тому моменту, когда Шарлотта сдаёт явки и пароли остальным девушкам, размер ставки достигает таких значений, что мы с Алистером выглядим, как два очумелых смайлика.

— Я и не думал, что это так выгодно, — восхищённо выдыхает мой друг. — Пора менять профессию, — шутит он.

— Размечтался! В следующем году готовься — станешь главным лотом. Габриэля мы вряд ли уломаем на второй заход, а ты тоже достойная кандидатура, — говорю, не отводя взгляда от монитора с постоянно меняющимися цифрами.

— Только после тебя! — мигом находится с ответом Алистер.

— Чтобы пристроить меня в хорошие руки, придётся доплачивать. Не думаю, что будет много желающих, — смеюсь я. — Такими темпами мы никогда тебя не женим.

— И чудненько! Отличный план! — одобряет холостяцкое будущее Алистер.

Наивный! Я уже вошла в раж и твёрдо намерена его женить. От доброты душевной, конечно же.

Наше хорошее настроение сохраняется почти до завершения аукциона, мы весело переписываемся, созваниваемся и пьем кофе, хохоча во всё горло.

Однако ничто хорошее не может длиться вечно.

К нашему ужасу всё меняется на следующее утро. На финишную прямую выходят две невесты, одна другой хуже — Лукреция Маккой, которая пыталась меня подкупить, и Рената Мобс, присутствие которой не выдерживает даже штукатурка в кабинете Габриэля. Убойная харизма у дамочки, ничего не скажешь.

— Алистер, надо что-то делать. Габриэль нас убьёт, если кто-то из них победит! — говорю, врываясь в приёмную, точно зная, что господин Нолан отсутствует.

— Давай не будем паниковать раньше времени и дождёмся окончания аукциона. Если что, я сам перебью ставку. Оплачу корпоративной картой.

— Ты гений! Я устрою вам самое потрясающее свидание в мире! — щебечу восторженно. И на укоризненные взгляды не реагирую.

— Иди ты… в кофейню! Ада!

— Бегу-бегу! — напеваю, вприпрыжку двигаясь в сторону лифта. — Не проворонь ставку! — напутствую напоследок.

Несмотря на договорённость, тревожно слежу за аукционом. Девушки сражаются так, будто на Земле мужчин больше не осталось. Алистер не появляется, и когда до завершения ставок остаётся меньше тридцати секунд, рука машинально тянется к мышке, но я мужественно её останавливаю. Ну, выиграет какая-нибудь из мегер, уж потерпит Габриэль полчаса, никуда не денется. Я не виновата, что у этих девушек бездонные кошельки, непомерные амбиции и склонность к азартным играм.

«Он мой!» — прилетает за несколько секунд до финала ставка от Лукреции.

«Мой!»  — перебивает её Рената Мобс.