— Вполне достаточно доставить обозы с продовольствием до Верга, а дальше наши люди справятся сами. Рассчитываться так же будут наши агенты в Верге, согласно договору и по чести.

— Ну, если так, то все в порядке.

— Осталось только обговорить детали и подписать договор.

Хэнред долго сверял и подправлял цифры, пока расчет не сошелся, а Эстергар только наблюдал за этими манипуляциями, потягивая сладкое риисское вино, которое Хостбин все-таки расщедрился подать гостям. Составленный в итоге торговый договор обещал оказаться взаимовыгодным — северяне покупали зерно с полей Хостбинов гораздо дешевле, чем предложили бы им остальные южные земли, но значительно дороже, чем мог рассчитывать Хостбин, попытайся он продать его соседям, земли которых были не менее плодородны.

— Наконец-то, — облегченно выдохнул Риенар, когда оба лорда подписали бумагу и скрепили печатями, Хостбин — гербовой печатью, а Эстергар просто приложив кольцо.

— Осталась последняя маленькая деталь, — подал голос Моррет, видимо, побужденный к этому смутным чувством вины перед Лейлис. — Мы с моей супругой хотим быть уверены, что нашей дорогой племяннице не грозит бесчестие. Если бы вы соблаговолили письменно заверить помолвку, это бы не только успокоило нас в отношении ее судьбы, но и стало бы первым шагом в укреплении не только торговой, но и родственной связи между нашими домами.

Эстергар кивнул, подтверждая справедливость его слов, и Джоар Хэнред, взяв лист пергамента, под диктовку своего сюзерена, написал несколько строк, сходу переводя на язык Долины:

Я, лорд Рейвин Эстергар, воин и глава своего дома, ведущего свою историю от Эстерга, прозванного Великим, Покорителя Севера, подтверждаю помолвку с девицей Лейлис из дома Хостбин, дочерью лорда Уолласа Хостбина, и обязуюсь вступить с нею в законный брак не позднее, чем через месяц от весеннего равноденствия сего года.

Эстергар поставил снизу свою подпись, вручил бумагу лорду Моррету и даже соблаговолил пожать руку своего недостойного должника и теперь почти родственника.

Лейлис вбежала в свои покои, захлопнула тяжелую дверь, прислонившись к ней спиной. Ее служанки Шиллы уже не было, наверное, убежала с каким-то поручением, и это было кстати, Лейлис не хотелось сейчас выслушивать ее неуклюжие утешения, лучше побыть одной и спокойно все обдумать.

Все происходило слишком быстро, и девушка была не готова к таким переменам в своей жизни. После смерти отца ей жилось совсем не весело, но спокойно и привольно. Родственники не упускали возможности придраться к ней по любому поводу, и, в то же время, почти не обращали на нее внимания, так что Лейлис могла делать то, что ей хочется. Она гуляла неподалеку от замка, иногда верхом, читала и занималась рукоделием — плела кружева и вышивала цветными нитками, сначала надеясь, что эти изделия могут составить ее новое приданое, а потом скорее для собственного удовольствия. Ей никто не мешал и строго не ограничивал, и такая простая, спокойная жизнь устраивала Лейлис. Брак и новая семья представлялись или романтическими фантазиями, или делом еще далекого, неопределенного будущего. А лорд Эстергар, приехав в дом Хостбинов три дня назад, нарушил это размеренное и привычное течение жизни — слишком быстро и слишком неожиданно.

Лейлис закрывала глаза и снова чувствовала на себе его внимательный и пристальный взгляд, в котором без труда угадывалось желание. Так же лорд Рейвин смотрел на нее при первой встрече, а Лейлис улыбалась ему и краснела, польщенная вниманием гостя, еще не понимая, к чему это может привести. А вот леди Отта поняла все сразу, и тем же вечером родственники уже обсуждали с Эстергаром возможность заключения брака между ним и Лейлис. Северяне, даже самого знатного происхождения, не заключали ранние помолвки и не знали династических союзов, но все же было странно, что лорд Эстергар все еще был свободен и не связан обещанием. Хостбины правильно догадались, что ему нужна супруга, но по какой-то причине он не нашел подходящей партии в своих землях. Лорд Рейвин не раздумывал долго — на одной чаше весов бедность и безвестность дома Хостбин, на другой — экзотичная, для взгляда северянина, расцветающая красота невесты; большие карие глаза с золотистой искоркой, волнистые волосы осеннего цвета, свободно спадающие до поясницы, трогательный румянец, различимый сквозь слой блестящей пудры. Лорд Рейвин согласился почти сразу, а Лейлис сообщили только тогда, когда все уже было решено и протестовать было поздно. Объясниться напрямую с будущим женихом и сказать, что она не хочет выходить за него замуж, девушка так и не решилась — лорд Эстергар слишком гордый человек, чтобы так легко смириться с отказом; он мог решить заполучить ее силой или же отплатить за оскорбление ее семье. Такой дерзкой выходкой она бы только навредила себе и поставила под удар родственников. Покориться в очередной раз оказалось проще и разумнее.

От размышлений Лейлис оторвал Шенни, который застучал ногой в дверь, пришлось его впустить.

— Они уезжают завтра, и ты с ними, — дразнящимся голосом заявил он и, видя, что кузина не отвечает, продолжил: — Отец сказал, что очень удачно наконец-то сбыл тебя с рук. Он и не рассчитывал, что кто-то возьмет тебя без приданого. И что ты должна быть ему благодарна.

«Благодарна за то, что он торгует мною, как вещью? А что при этом чувствую я, всем безразлично», — зло думала Лейлис, но вслух ничего не сказала. Она уже знала, что если Шенни игнорировать, он скорее оставит ее в покое.

— Тебе лучше научиться быть приветливее с этим северянином, дорогая кузина, ведь если ему что-то не понравится, он может оставить тебя в лесу на съедение нежити, и никто даже не узнает.

— Это неправда! — не сдержавшись, воскликнула Лейлис, хотя и не была в этом вполне уверена. Одним из известных сюжетов баллад была история про северного лорда Фержингарда, который женился сто раз, а на следующий же день убивал свою новую жену, и так продолжалось, пока последняя, сто первая, жена не задушила его во сне.

— Нет, это правда! У себя на Севере он может делать с тобой, что хочет! Ты знаешь, что у них есть обычай делиться женщиной с боевыми товарищами? Тебе придется спать со всеми его вассалами, и с этим уродом со шрамом тоже!

— Неправда, ты все лжешь! — крикнула Лейлис, срываясь на плач.

— Правда, это все знают! — Шенни выскочил из ее комнаты, хохоча, очень довольный собой.