Услыхав грубый повелительный голос и чьи-то быстро приближающиеся к шатру шаги, Женька притворилась спящей. Не-ет, спешить не надобно, лучше уж полежать… вдруг да еще чего подслушать удастся? Парни они какие-то странноватые, говорят не совсем понятно… Кстати, наговор можно прочесть! Тот самый, «во языцех…»

– Те бо в языцех ведати… – живо зашептала Женька…

Успела. Как раз до того, как кто-то откинул полог. Дернулся рыжий свет – светили, похоже, факелом.

Кто-то осторожно стащил с девушки покрывало… нет, то все же был какой-то старинного покроя плащ.

Секунд пять заглянувшие просто молчали, а потом кто-то громко сказал:

– Х-хо! Не она, тако.

– Да ить, дядько Довмысл, глянь – уж больно похожа. Вот мы и подумали – княжна. Да и кому еще тут тонуть-то? Ведь токмо первая лодья…

– Лодья, лодья… – в голосе «дядьки Довмысла» послышались явные угрожающе-презрительные нотки. – Кто гнал? Кто сказал, мол, по высокой воде славно идти? Вялко все, муж весянский. А я ведь предупреждал – не спешить. Угодили в пороги – вот оно и вышло славно. Сами не все упаслись, а главное – княжну утопили.

Довмысл чуть помолчал и продолжил:

– Не знаю, откель дева эта взялась, одначе с княжною она ничуть не схожа… Красивше гораздо, х-хы!

– Х-хы! – глумливо подхватил кто-то рядом.

– И тощее. Что это на ней за тряпицы?

Женька обиженно дернула веками – ничего себе, тряпицы! Дорогущее итальянское белье!

– Не ведаю, дядька, тако и была. Да одежонка ее у костра, сохнет. Ты бы взглянул.

– Да, – согласно пробасил Довмысл. – Идем, глянем. А эта пущай спит. Утром решим, как с ней…

– Може, дядько Довмысл, промеж собой ее раздербаним, да потом в Альдейге продадим?

– Я вот те раздербаню, пес худой! Посейчас не о девках надобно думати, а о том, как свои головы на плечах удержати, так!

Вновь стало темно, лишь желтые сполохи костра проникали в щелку, прыгая по углам. А у Женьки весь сон сгинул, пропал, как и не было! Очень ей не понравились речи про то, что, мол, с ней делать. Ее саму не спросив! Офонарели совсем, пиндосы деревенские! Словно бы она, Женька Летякина, тут никто и звать ее никак. Словно не гражданка российская!

Из всех остальных слов девушка, несмотря на прочитанный наговор, поняла лишь то, что ее явно приняли за кого-то другого. За какую-то (похоже, что утонувшую) княжну. Княжна, о как! С ума сойти, блин.

Сбежать от них, что ли? Нет, только не сейчас – ночью, в одном бельишке. Оно хоть и сексуальное, но, увы, не греет, а ночи-то в начале мая холодные, да и днем-то не особо вспотеешь. Полуголой по лесам не побегаешь, точно. Надо хотя б одежку вернуть. Жаль, рюкзак утонул, да.