— Это родители договорились. Я не…
— Слушай, — перебила она. — Меня сейчас ногами пинать начнут, если я телефон в общую кучу не положу. Давай-ка ты там не раскисай. Хрен с ней, с дачей, я завтра прямо с утра такси вызову и приеду. И всё расскажешь. Ладно?
— Ладно. — Я кивнула, будто она могла меня видеть.
— Всё. Держись там, завтра увидимся.
Я положила трубку с чувством, что тучи немного разошлись. Ненадолго, но… Этот момент стоил своего существования.
Часы показывали ровно полночь. Самое время закончить этот день. Я улеглась, подсунула ладони под щёку и загадала — первое, что я услышу утром, определит мою дальнейшую жизнь.
— Жопа!
Я распахнула глаза. Секунду назад мне снилось, как я блуждала по бесконечным каменным лабиринтам, которые перестраивались, стоило мне понять, куда идти. Реальность ворвалась солнечными лучами в окно и топотом Лизкиных ног по полу. Она вскочила на мою кровать, плюхнулась рядом и повторила:
— Жопа с этими таксистами! Один заказ отменил, второй до места довозить не хотел. Я с ними поседею скоро.
Не успела я толком продрать глаза, как Лизаветта бесцеремонно стащила с меня одеяло.
— Ну ты чего-о-о-о-о… — заныла я, зарываясь головой в подушки. Утренний воздух неприятно хватал за голые ноги.
— Вставай давай. Я в семь утра подорвалась не для того, чтоб на твою спящую мордаху смотреть.
— В семь? — ужаснулась я. — А сейчас сколько?
— А сейчас десять. Так что давай, шуруй чистить зубы и рассказывай, что тут у вас такое происходит.
Спустя полчаса мы уже сидели внизу и завтракали. Мой рассказ поверг Лизаветту в глубокую задумчивость. Она похрустела тостом, потыкала ножом в яичницу, после чего уточнила:
— Я правильно понимаю, что ты какие-то полгода будешь всего лишь изображать жену сногсшибательно красивого мужика, жить в хоромах, кататься по всему миру, получишь за это кучу денег и будешь жить дальше, как жила?
— Ну… Да. — Я кивнула, хотя в такой формулировке всё звучало несколько иначе, чем ощущалось мной.
— Так. А проблема в чём? — Лизка засмеялась. — Злат, ты чего? Да любая за такую возможность убьёт, а тебе прям на блюдечке принесли, получите-распишитесь.
Вот и она туда же. Почему-то для всех вокруг это была «возможность». А я кожей, кончиками нервов чувствовала опасность.
— Ты как-то слишком оптимистично на это смотришь, — сказала я, недовольно дубася варёное яйцо ложкой. — А теперь подумай вот о чём: это полгода с совершенно незнакомым человеком. У которого далеко не безупречная репутация. Мало ли, что взбредёт ему в голову?