— Что ты будешь делать со мной? — я не хотела слышать правду, все ещё надеясь в глубине души на разум Максима.
Мужчина смерил меня тяжёлым ледяным взглядом, от которого судорогами свело все тело.
— Ты же умная девочка. — нарочито ласково произнёс Макс. — Я ведь недооценил тебя сразу. А ты смогла заарканить в свои сети самого Стаса Селиванцева! Ты больше не увидишь его, и твой ребёнок тоже!
Его слова звучали как приговор. Максим стоял как палач над своей жертвой. Было видно, что он все уже решил. И назад ходу нет.
Монолог мужчины был прерван трелью мобильного телефона. Он быстро ответил на звонок и сразу сделался сосредоточенным.
— Да, да, я понял. Прямо сейчас? Ну хорошо, я приеду. Да, сказал, приеду. — вёл разговор Максим.
Он положил трубку, пару минут стоял неподвижно и о чем-то думал. Я молча наблюдала за этим человеком, в ужасе ожидая, что же будет дальше.
— Иди сюда. — мужчина взял меня крепко за рукав куртки и поволок в дальний угол ангара. — Садись.
В углу лежали большие полотна, похожие на маты. Макс сильно толкнул меня в сторону них, что я свалилась. Хорошо, что маты были мягкими, это смягчило удар. Ребёнок в животе живо отреагировал на сильный стресс и падение, он стал усиленно двигаться внутри. Я инстинктивно приложила руку к животу, давая понять малышу, что все в порядке.
Максим тем временем взял толстую верёвку, которая валялась у стены. Жгутом он привязал запястье руки к холодной батарее.
— Я же замёрзну здесь. — с мольбой в глазах я посмотрела на мужчину. — Мой ребёнок. Пожалуйста, Максим, не делай этого.
Слезы подступали к глазам. Я начинала понимать всю серьёзность положения. Меня никто никогда не найдёт в этом богом забытом месте. Я замёрзну от холода и голода, если не выберусь отсюда.
— Заткнись! Меня не разжалобят твои слезы! — рявкнул мужчина.
— Пощади моего ребёнка. Он ни в чем не виноват. — умоляла я Макса.
— Не могу слушать твой жалобный писк. — с сарказмом произнёс мужчина. — Меня ждут срочные дела. Поэтому сиди здесь тихо. И да, можешь не орать. Здесь в округе никого нет!
Максим быстро обернулся и зашагал прочь. На мои крики и мольбы он не отвечал. Услышав, как отъезжает автомобиль, я поняла, что все кончено. Он уехал и бросил меня здесь умирать.
Я несколько раз делала попытки позвать на помощь, но все было тщетно. Максим был прав — здесь никого не было в окрестности. Он специально выбрал заброшенное место, куда не ступает нога человека.
Батарея была холодной, как и само помещение. Сквозь боковые щели и стекло на крыше в ангар пробивался свет. Я поплотнее закуталась в пальто, тщательно раздумывая, как быть дальше.
Верёвка сильно стягивала руку. При малейшем движении, жгут впивался в запястье. Я постаралась ослабить верёвку и полностью развязать её. Но ничего не получалось. Жгут лишь оставлял красные полоски на запястье.
Слезы начинали литься по щекам от безысходности. Я ничем не могла себе помочь. От безвыходности положения становилось тошно. Мысли наперебой сменяли друг друга. Малыш как будто чувствовал всю опасность положения и начинал усиленно бить ножками в живот.