— Она хочет сказать, что видела, что там происходило. Когда убивали моего свояка и всю его семью, — нетерпеливо проговорил Фрол.

— Постойте, — перебил его Артем. — Почему вы считаете, что мне это интересно?

«Я могу и ошибаться, но мне кажется, что вам все же будет это интересно», — написала девочка.

— Предположим.

— Вы ведь прекрасно знаете, что сегодня на Москве-реке взорвался катер! И на нем была группа из детского дома Ани, — снова вмешался Фрол, и его глаза гневно сверкнули.

— Да, это мне известно.

— За ней охотятся. Понимаешь, адвокат? Тогда, десять лет назад, когда всю ее семью пустили под нож, она чудом осталась в живых. И сегодня Бог снова был с нею, ее охраняют ангелы. У этой девчушки феноменальная память. Она тебя вспомнила, и весь твой разговор тоже, когда вы к ней в интернат наведывались. И что у тебя дом в Переделкине, она тоже слышала…

Аня в упор смотрела на Павлова, и он даже замер от неожиданной догадки.

Интернат на Мосфильмовской улице. Он держит в руках кроху Женю. Потом разговаривает в холле с заведующей. В это время появляются старшие девочки… и одной из них становится плохо. Настолько, что она даже обмочилась…

— А потом мы просто позвонили в твою фирму, и нам дали твой телефон. Это было проще пареной репы, — закончил Фрол.

— И что же ты видела? — спросил Павлов, чувствуя, что нервы его на пределе.

«Я видела убийцу».

— Он был один? — В ожидании ответа у Артема все сжалось внутри.

«ОДНА», — крупно вывела в блокноте Аня.

Он вглядывался в эти четыре буквы, стараясь убедить себя, что зрение ему не изменяет.

Одна. ОДНА.

Неужели поэтому с этой девочкой тогда в холле случился приступ?!

Снаружи послышался какой-то шорох, и Аня, словно встревоженный зверек, быстро посмотрела в окно. В следующее мгновение лицо ее исказила гримаса страха, и она, побелев, как полотно, стала сползать со стула. Из ее горла вырывалось бессвязное мычание.