— А как? — Майюша переключает свое внимание с Демида на отца и смотрит на него расширенными от удивления глазами.

— Я их строю. Много-много домиков, — объясняет Рустам. — Если захочешь, мы завтра поедем, и я тебе покажу.

Майя часто-часто кивает, показывая как она хочет посмотреть домики.

— А маму возьмем? — спохватывается моя совестливая девочка.

— Обязательно, — отвечает Рустам, бросая на меня быстрый взгляд, — как же мы без мамы?

— Кресло у тебя в машине? — спрашивает Демид брата, тот отвечает утвердительным кивком. — Ну тогда я погнал. До завтра, пчелка!

— Можно, я тебя понесу? — обращается Рустам к дочери. Та задумывается на миг и сама тянет к нему ручки.

Он берет ее на руки с такой осторожностью, будто боится сломать. Малышка в его руках и правда кажется слишком хрупкой. Они направляются к стоянке, а мы с Демидом молча смотрим им вслед.

— Ну, а ты боялась, — первым нарушает молчание Ольшанский. — Мне кажется, эти двое друг с другом найдут общий язык быстрее, чем спелись мы с тобой.

Я фыркаю в ответ.

— Молчал бы уже, сказочник.

— Сказочник? — выгибает брови Ольшанский.

— Если кто и поверил в твою срочную командировку в другой город с ночевкой, то только не я.

— Вам нужно поговорить, Соня, — делается серьезным Демид. — И чем быстрее вы до чего-то договоритесь, тем лучше. Он… Он пока не поменял решение, насколько я понял.

У меня сразу пропадает желание шутить, серьезность Демида передается по воздуху.

— Почему ты так думаешь?

Демид передергивает плечами, что в его исполнении означает «не знаю».

— Я надеялся, что когда он узнает о дочке, его попустит. Но пока я этого не вижу. Поговори с ним, Соня, — он поворачивает голову и смотрит прямо в глаза, — ты же сама потом себе не простишь.

— Знаю… — шепчу, внезапно лишившись голоса, — знаю, Демид.

— Тогда пойдем, — он кивает в сторону парковки и первым делает шаг.