– Да какая тут, к чёрту, тайна! Служил на Дальнем Востоке, хорошо знал весь этот буддизм-мистицизм, который как раз играл немалую роль на политику третьего рейха. Вот и «дан приказ ему на Запад». Торчал, наверное, всю войну где-нибудь в Швейцарии, тусовался во всех этих мистических обществах, да наезжал время от времени в Германию. Затем и к тестю своему приходил. Немного подковаться на предмет западной мистики. Она всё-таки от восточной немного отличается. Ниточки эти к самой нацистской верхушке вели. Не зря и орденами его награждали. А конкретика… Где, с кем, когда? Пусть этим учёные занимаются. Твой отец был разведчиком. Это ясно, как божий день. Хорошим разведчиком, раз про него никто ничего не знает. Даже я. Но главная тайна его была разве в этом. После его смерти я спрятал его секретный архив. Слаб человек. Очень уж падок до чужих секретов. И я узнал главный секрет твоего отца. Только тогда, когда копался в тайных бумагах. Там я нашёл вот эту папочку и узнал то, о чём старый генерал никогда не говорил никому.
Дядя выбежал и, через мгновение, вернулся с тоненькой папкой:
– Смотри!
Я с удивлением развязал простенькие тесёмочки. Там лежали детские рисунки. Совсем-совсем неумелые, когда ещё не поймёшь толком, что там хотел изобразить маленький человечек. Палочки, пятнышки, листики, смешные люди. Это рисовал я. Давно, года в четыре, целую жизнь назад. Маленький наивный мальчик, только открывающий для себя мир. Обычный детский мусор, если разобраться. Но отец сохранил эти рисунки. Спрятал и сберёг, как самое ценное. Ироничный трезвый человек, он скрывал под этой маской нежное любящее сердце. Скрывал даже от самых близких, тех, кого любил. Только теперь на закате лет, увидев эти детские каракули, я понял, что я значил для отца.
Ах, отец, отец! Я не заплакал. Всякое бывало в жизни, смерть не раз смотрела мне прямо в глаза, были мгновения отчаяния, но ничто не могло выжать слёз из моих глаз. Тот самый мудрый шейх с Памира, подаривший мне чётки, как-то сказал: «Жалею тех, кто не плачет. Они носят слёзы в своём сердце». Вот и теперь моё сердце захлебнулось слезами молча. Эх, отец, отец! Почему ты молчал? А, собственно, что он мог сказать? Всё равно никто бы ничего не понял. Я во всяком случае.
Спорить со старым философом было бесполезно.
На следующий день мы с Леной выехали в Ульяновск. Там я должен был встретиться со своим «Лжедмитрием».
XXXI. Змея кусает свой хвост
Мавр сделал своё дело. Мавр может уйти.
Всегда говорят: «Если хочешь что-то найти – поставь себя на место человека, который прятал и представь, как бы ты поступил сам». Хороший совет. Мне самому, нередко, приходилось влазить в чужую шкуру и пытаться просчитать возможные действия. Теперь мне посчастливилось приобрести совершенно уникальный опыт, о котором может только мечтать любой кладоискатель. Я должен был сам зарыть клад.
Именно в этом состоял план, составленный мной и Вильямом Смитом. Пустить соперников по ложному следу. «Пусть они найдут, что ищут и уберутся навсегда подальше от старой усадьбы», – сказал американец. Меня план покорил изяществом, простотой и дороговизной. Я лишь должен был заблаговременно прикопать сундук, предоставленный Вильямом и дать возможность этому самому «Лжедмитрию» его благополучно отыскать. Этот приём часто применяют минёры, закладывая отвлекающий заряд. Непонятным было только упорство, с которым Смит и его хозяева старались удалить конкурентов подальше от дома с привидениями. Значит, знают что-то такое, что оправдывает все траты и усилия.
Приехав в Ульяновск, я, прежде всего, покончил со всеми старыми делами. Сдал ключи от квартиры, где пережил столько драматических моментов и отправил свою синеглазую спутницу в родную Тереньгу. С Леной уехала и моя самшитовая трость.
– Вы ведь приедете? – спросила девушка.
– Обязательно. И мы вместе залезем в наш таинственный дворец.
Автобус скрылся за поворотом, а я двинулся искать фирму, предоставлявшую в аренду транспорт. Мне нужен был простой и надёжный УАЗик. Немного потрёпанный и не привлекающий внимание, с ульяновскими номерами. Именно на нём я и должен был отвезти и спрятать заветный сундук.
Вы никогда не пробовали зарывать клад? Первое, что мне при этом пришло в голову, были любимые слова отца: «Главное отличие теории от практики состоит в том, что в теории всё возможно». Сколько раз приходилось мысленно ставить себя на место того, кто скрывает от глаз людских до лучших времён заветную кубышку. Какое безграничное количество вариантов раскрывалось при этом! Вокруг тысячи укромных уголков, любой метр земли может стать сейфом. Так, во всяком случае, представлялось. На практике, всё оказалось иначе.
Ох, и непростое это дело – прятать клад! Это я понял уже в первый вечер, когда на трассе, в условленном месте водитель-дальнобойщик передал мне прихваченный им по пути небольшой контейнер, внутри которого и скрывался от чужих любопытных глаз тот самый сундук. Парень был рад случайно подвернувшемуся калыму и с удовольствием помог мне перегрузить контейнер в УАЗик. Меня же сразу стали обуревать дурные предчувствия. Контейнер весил почти центнер. Как я буду его ворочать один?
Отъехав в лесополосу, разбил упаковку. Смит постарался на славу! Это был великолепный старинный сундук. Дубовый, окованный железом. Я провёл рукой по крышке. Что там внутри? Об этом узнает только мой «Лжедмитрий». Да и то, если найдёт. Он уже два раза звонил, но я откладывал встречу, ссылаясь на недомогание.
Как странно заканчивалась эта история. Отправившись на поиски клада, я вынужден был прятать его. А сделать это оказалось намного сложнее, чем думалось.
Вроде, чего проще? Вырыл яму, положил, закопал, замаскировал. Попробуйте сами. Сразу убедитесь, что сделать это не так просто. Во-первых, куда девать лишнюю землю, которая неизбежно останется? Придётся её уносить, и уносить подальше, а дело это ужасно долгое и трудоёмкое. Теперь маскировка. Хоть убейся, но следы земляных работ останутся даже после самого тщательного разравнивания и задернения. Даже, если снимать дёрн не кусками, а цельным слоем, что невероятно трудно, всё равно, внимательный глаз легко заметит надрезы в грунте. Плюс элементарные погрузочно-разгрузочные работы. Ворочать шестипудовый сундук в одиночку, конечно, можно, но, сколько он при этом оставляет борозд и следов!