– Я совершенно не против. Я ни разу их не использовал, предпочитаю обходиться без них. Мне они не нравятся, – ответил он.
Осмотрев палки, я поняла, что они ничем не отличались от тех, что я забыла в Сан-Хуане. Я была в восторге.
– О, боже, Патрик! Спасибо тебе огромное! Теперь я могу продолжать, – проверещала я.
Он посмеялся.
Мы начали идти, и я спросила, как он себя чувствовал. Он не очень хотел концентрировать внимание на своем самочувствии и поэтому спросил, как чувствовала себя я. Я поделилась тем, что у меня был эмоционально напряженный день и что я тонула в мыслях о Патрике и нашем браке.
Чем больше мы шли, тем больше он меня подбадривал и просил поделиться с ним своими чувствами к Патрику-мужу, говоря, что видит, как я пытаюсь сдерживать себя. После третьей или четвертой попытки разговорить меня, я взорвалась. Я не затыкалась в течение получаса, ругаясь, как пьяный сапожник все это время.
Хоть я и понимала свое недовольство все эти годы, я никогда не позволяла себе ругаться и материться, когда я говорила о Патрике, так свободно, как я это делала сейчас. К моменту, когда я закончила, Патрик с Пути был шокирован. Мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы смеяться. И смеялась я еще и еще. Я освободилась от того, что меня удерживало весь день. Патрик смеялся со мной. Ему, казалось, стало так же хорошо, как и мне. Следующее, что я помню – как мы вошли в Орнийос.
День 14
Из Орнийос-дель-Камино в Кастрохерис
После случая «изгнания нечистой силы», когда я ругалась, как сумасшедшая по пути в Орнийос, я постепенно начала отходить и отпускать темные чувства, которые так долго меня сковывали.
Пошел ливень, когда мы дошли до центра этой маленькой деревушки и начали искать свой ночлег. Патрик с Пути вскоре узнал о том, что единственное общежитие для паломников было заполнено, а следующее находилось в десяти километрах от деревни. В то же время я узнала, что моя гостиница вообще располагалась в другом месте, в пяти километрах от Орнийоса в противоположном направлении. Мне либо пришлось бы идти, либо подождать час, чтобы меня забрали, по словам испанского паломника, который позвонил в гостиницу, после того как я трижды обошла всю деревню вдоль и поперек и не нашла ее там.
Так как кашель Патрика ухудшился, мы спросили о дополнительном номере в моей гостинице, но оказалось, что и там свободных мест не было. Чтобы не терять время и не опоздать к моменту, когда следующее общежитие заполнится паломниками, он решил, что ему пора идти дальше. Расстроенные, мы пожелали друг другу Доброго Пути с надеждой на новую встречу.
У меня был еще свободный час, и я пошла в единственное кафе поблизости, чтобы пообедать. Это место было забито паломниками доверху, и мне пришлось ждать, пока освободится столик. Как только представилась такая возможность, я сразу заняла место, так как я замерзла, промокла и проголодалась. Мой столик был на четверых, и раз у меня было три свободных стула, я пригласила троих паломников, которые ожидали, пока освободится столик. Они с радостью подсели ко мне.
После того как мы заказали свинину, картофель и салат (все, что у них было в наличии), мы начали беседовать. Все трое плохо говорили по-английски. Двое были австрийцами и один – из Германии. Они встретились на Камино несколькими днями ранее и теперь путешествовали вместе. Они начали оживленно что-то обсуждать на немецком, не обращая на меня внимания, но я была не против, так как сильно устала, чтобы вести диалог, не важно, на каком языке. Я лишь хотела поесть и оказаться в номере, чтобы подремать.
Не успев съесть и половину из того, что я заказала, попробовать десерт или выпить вина (да, здесь всегда вино лилось рекой), я увидела машину, которая приехала за мной, чтобы отвезти в гостиницу. Я повернулась к ребятам и сказала, что они могут доесть то, что у меня осталось, но я не успела даже встать со стула, когда моя бутылка вина уже была открыта, а еда лежала у них в тарелках.
Когда я села в машину, я спросила у женщины-водителя, прибыла ли моя сумка.
– Да, она там. Никаких проблем, – ответила она мне, улыбаясь.
Затем я узнала, сможет ли она меня с утра отвезти обратно.
– Конечно. Во сколько вам удобно?