— Он тебе нужен? —Нет.
— И мне не нужен. Значит, делаем так. Гражданин начальник! — обратился Г-гы-ы к К-ка-а. — Позвольте сделать вам небольшой подарок в виде нашего любимого домашнего любимца.
К-ка-а никто никогда не дарил подарков, поэтому ничего удивительного не было в том, что скулы его тотчас порозовели — дежурный КПП немедленно потупился и едва слышно проговорил:
— Пожалуйста… А конуру вы тоже оставите?
— Конуру, извини, оставить не можем, — сказал Никита, взваливая себе на спину генератор. — Она нам еще понадобится. Да ты не бойся! Наш питомец совсем ручной. Кормить его не надо, поить тоже… Что хочешь, то с ним и делай. Веселись, в общем. А то тебе скучно, наверное, тут в одиночку сидеть…
— Скучно, — подтвердил К-ка-а. — Я его на цепь посажу, и будет он КПП мой охранять. Или кататься на нем буду верхом…
— Удивительно, — снисходительно проговорил хлыщ, выслушав перспективы собственной дальнейшей судьбы. — Какие реальные галлюцинации. И самое главное — непонятные. Я — домашний питомец, как какой-нибудь пудель, меня будут на цепь сажать и верхом на мне кататься. Как могло в моем подсознании уместиться такое? Надо, наверное, поменьше «герой» вмазываться…
Никита только усмехнулся.
— Пошли, — сказал он Г-гы-ы, а дежурному К-ка-а скомандовал: — Открывай-ка, брат, ворота.
Счастливый К-ка-а подлетел к своему новоприобретенному питомцу и погладил того по модно подстриженной голове.
— Сию минуту, — сказал К-ка-а. — Пожалте-с…
— Ненавижу горы и всякие возвышенности, — отдуваясь, проговорил ифрит Изя. — Терпеть не могу… Когда я был живым и работал в контрразведке царя Соломона, мне многое приходилось испытывать, но чтобы по горам лазить… Ну их вообще.. Черт, как высоко… Того и гляди ногу сломишь. Или голову. Лучше уж голову. Их у меня две. А ноги хоть и тоже две, но с одной несладко придется.
— Себастиан, — сказал ифрит Себастиан, который, как известно, кроме своего имени, ничего не умел говорить. Но после приключения в стане шкодливых карликов Изя и Себастиан сдружились так крепко, что, несмотря на скудный словарный запас Себастиана, Изя того прекрасно понимал. — Себастиан, — соглашаясь, закивал ифрит, — Себастиан, Себастиан…
— Сочувствуешь, говоришь? — пропыхтел Изя. — Это хорошо. Нам теперь друг без друга никак нельзя. Внизу пустота, наверху… хрен его знает, что нас ждет. Высоко еще ползти. Мы ведь теперь в связке одной с тобой. А то я один бы… шаг ступил на ледник и сник, оступился бы и в крик. Это Валет, падла, на своих четырех прекрасно передвигается по вертикальной поверхности… Вон он как нас обогнал…
Ифрит Валет, услышав свое имя, высунулся с высокого уступа и посмотрел вниз. Увидев карабкающихся к нему товарищей, он призывно полаял.
— Себастиан! — ругнулся Себастиан.
— Вот и я говорю, — согласился Изя. — Козел он горный. А вообще странные какие-то горы. Камней нет, и стенки скал какие-то… на резину похожие… пружинят под ногами. Кустики растут непонятные и… волосатообразные… Странное место. Ну да в каком еще месте преступники могут прятаться? Конечно, в странном.
— Себастиан, — сказал Себастиан, видимо, желая дать товарищу понять, что полностью разделяет его точку зрения.
— Это еще хорошо, что Валет след взял, — пробурчал Изя, — без его исключительных сыскных способностей мы бы еще долго по Тридцать Третьему Загробному рыскали. Это все наш шеф герр Мюллер. Вот у кого башка варит! Это надо же — презренное существо с одной головой, а сколько всего в эту голову понапихано… Помнишь, какие он нам рассказы рассказывал долгими вечерами у костра? Прямо сказки тысячи и одной ночи. Говорил, что в его стране эти истории самые популярные. По ним даже кино снимают, и потом это кино по всему миру живых расходится… «Невеста раком», «Веселые горничные», «Студентки в сауне», «Ненасытная фрау Зигфрид», «Девочки и хер»… Да-а… Надеюсь, что когда мы на эти скалы вскарабкаемся, то Вознесенского и предателя-полуцутика все-таки обнаружим. Не зря же мы столько страдали…
— Себастиан, — кивнул Себастиан.