В свое время Годфри Палеолог расширил Треннор в обе стороны, так что здание стало длинным и узким, несколько комнат имели окна и с фасада, и с обратной стороны дома. Поскольку камень был скрыт побелкой, на изначальные размеры дома намекали лишь более простые оконные переплеты в основной части здания да старинное гранитное крыльцо парадной двери. Сарай за домом тоже был старинным — таким и выглядел, несмотря на перекрытую недавно крышу. Кроме него, на заднем дворе стоял огромный нелепый гараж. Прямо перед домом был разбит небольшой сад, разделенный надвое дорожкой, ведущей от калитки для пешеходов прямо к входной двери. Сразу за домом дорожка превращалась в узкую тропинку — довольно топкую из-за ручья, бежавшего с соседнего холма к заливу неподалеку.

Прежде чем достичь дома, дорожка огибала длинную, обсаженную деревьями лужайку — бывший заросший сорняками выгон, облагороженный Годфри Палеологом. Когда приближаешься к Треннору на машине, первой видишь как раз эту лужайку, по которой, как по роскошному зеленому ковру, подъезжаешь прямо к дому.

Воспоминания детских лет нахлынули на Ника, как только Ирен вырулила из-за поворота и перед ними возникли сначала лужайка, а потом и дом. Каждый приезд в Треннор — на Пасху, летние каникулы и Рождество — всплыл в его памяти. Когда-то он, Ирен и Анна ездили в «мини» с матерью, а Бэзил и Эндрю — в «лендровере» с отцом. Когда Нику исполнилось одиннадцать, его пересадили в машину мальчиков. Он улыбнулся, вспомнив, как гордился и радовался, и тотчас, будто наяву, ощутил запах потертых кожаных сидений и отцовского трубочного табака.

— Рада, что ты в хорошем настроении, — сказала Ирен, заметив улыбку брата. — Будем надеяться, оно не испортится.

Все утро Ирен заметно нервничала. По ее словам, волновалась, как справятся с баром помощники — Мойра и Робби. Ник даже не пытался спорить, хотя прекрасно знал, что Мойра и Робби тут совершенно ни при чем. А Ирен знала, что он знает.

— Что бы сказала обо всем об этом мама? — спросил Ник, когда Ирен притормозила перед въездом во двор.

— Обрадовалась бы возможности переехать в домик поуютнее и подешевле.

Ник молча признал ее правоту, вспомнив, что сентиментальности у матери было еще меньше, чем у отца. Кроме того, она умела управлять мужем так, чтобы он делал то, что ей хотелось. Пришло время проверить, унаследовали ли дети эту ее способность.

— Остальные уже тут. Замечательно.

Поскольку появление Ника должно было стать сюрпризом, договорились, что он прибудет последним. «Лендровер» Эндрю и «микра» Анны стояли бок о бок у сарая. Ирен встала за ними и заглушила двигатель.

— Итак, мы идем.

Она опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало; поправила волосы, придирчиво оглядела макияж.

— Вперед, в атаку!

— Мы не на войне, Ирен.

— Продолжай в том же духе и станешь первой жертвой.

— Нам не нужно никаких жертв.

— Хорошо. — Ирен глубоко вздохнула. — Я спокойна и благожелательна. И на редкость дипломатична. Так годится?

— Если сумеешь выдержать.

— Думаешь, не сумею?

— Я такого не говорил. Я только…