— Только то, что рассказал. Вам с сахаром?

— Без сахара и черный — мне еще до дому нужно добраться.

Пит составлял посуду в посудомоечную машину и, не глядя на Анну, предложил:

— Вы можете остаться.

Анна вспыхнула и торопливо ответила:

— Нет-нет. Я поеду домой.

— Дело ваше, — сказал он, все еще стоя к ней спиной.

— Фентанил, — повторила она.

— Именно, только не выдавайте меня. Вы же знаете Филдинга — сейчас он пишет полный токсикологический отчет, который никому не передаст, пока не будет совершенно уверен, а это займет от восьми до десяти недель.

— Но вам-то он почему сказал, если сомневается?

— Он сказал всего лишь о возможной причине. Наверное, мне не стоило об этом упоминать.

Он включил кофемолку, и разговор пришлось на время прервать.

— Не знаете, удалось что-нибудь обнаружить в машине?

— Кажется, следы крови, очень немного, на сиденье шофера, но их еще не исследовали.

— И больше ничего?

— Увы, все хорошо протерли. Может, найдут что-нибудь в бардачке; там, кажется, была карта, с которой еще предстоит поработать.

Анна открывала бардачок и рассматривала карту. Сейчас она могла лишь надеяться, что не смазала отпечатки.

— Я была в перчатках, — сказала она, и Пит повернулся к ней лицом. — Я его открывала и осмотрела карту. Там еще был листок из блокнота.

— Безобразница! Вы же знаете, как легко стереть отпечатки с бумаги.

— Простите. Правда, мы тогда еще не знали про труп.