— Разумеется, — наконец соизволил проронить Вадим. — Вам будут предоставлены отгулы. Думаю, поездки на производство не станут проблемой? Первые примерки у нас проходят там. Там же просматриваем что нуждается в подгонке.

То ли кондиционер работал чересчур старательно или все-таки пробрал холодный взгляд, но я невольно передернула плечами.

— Что-то не так? — тут же отреагировал Вадим.

Porco cane[Порко кане (ит) — черт побери], от него ничего не укрывается

— Нет, все нормально, — поспешила ответить я. — Не вижу никаких проблем.

— Что же, отлично, — Вадим подвел итог под нашим разговором. — Вот только, знаете вы или нет, но у нас сейчас небольшая проблема. Ваша предшественница ушла и забрала все наброски, а сроки выхода коллекции уже горят. Подписаны договора на аренду рекламных площадок, разосланы приглашения на презентацию, договоренности с журналами… Да что я вам рассказываю, вы и сами все знаете, а эскизов нет даже в проекте. И если мы сорвем сроки, то получим кучу штрафов, неустоек и испорченную репутацию. Нам сейчас необходимы вся настойчивость, креативность и работоспособность, что у вас есть. Возможно придется работать до ночи и без выходных, чтобы все успеть в срок. Вы готовы на это?

Дела… Видимо, они в полной заднице. Интересно, почему Алиска мне ни слова не сказала?

— Еще не из таких ям вылезали, — протянула Вадиму руку, и он пожал.

— Вот вы где!

Мы одновременно обернулись и увидели влетевшую в переговорку Алиску.

— Молодец, что пришла! А я вот задержалась и все переживала, что не дождешься! — излишне громко и обеспокоенно восклицала подруга. — Хорошо, что вы встретились! Я смотрю, уже успели договориться? — ее взгляд задержался на наших все еще соединенных руках, и между оформленных по последней моде и аккуратно подкрашенных бровей пролегла тонкая морщинка.

Вадим сразу же отпустил мою ладонь и выразительно посмотрел на свои дорогие наручные часы. Стрелки уже перевалили за десять часов.

— Ой, Вадик, ну ты же знаешь эти пробки, — отмахнулась она холеной кистью. — Что уже успели обговорить? Вадик тебе рассказал, какая грандиозная рекламная компания у нас запланирована? Вот только рекламировать нечего! Пойдем, попьем кофе, и я тебе все расскажу! Умираю, хочу кофе.

— Можешь начинать умирать прямо сейчас, — раздался пронзительно-ледяной голос. — А Марине Сергеевне надо работать. У нас времени меньше, чем в обрез. После обеда я хочу собрать совещание и услышать концепцию будущей коллекции.

— Что, даже кофе попить нельзя, что ли? Она же не в рабство сюда продалась! — возмутилась Алиска больше невозможности потрындеть, чем лишению меня кофе.

— Кофе она может попить на рабочем месте и одновременно думать над коллекцией, чего твоя трескотня не позволит.

Алиска фыркнула, взмахнула алым шелковым шарфиком и вылетела за двери, а Вадим повернулся ко мне.

— Можете иди, — любезно разрешил он. — Я сам скажу кадрам, чтобы вас оформили и заказали пропуск. Сможете его забрать, когда будете уходить. Что же, удачи. Вы — наше спасение.

Мне показалось или его голос потеплел? Насколько же плохи у них дела?

— Марина! — окликнул он, когда я уже почти покинула переговорку, и добавил: — Сергеевна, вы же не знаете где ваш кабинет. Пойдемте, покажу, — и повел меня по коридору под удивленными взглядами коллег.