– Господи… – лепечу я.

– Ужасно, правда? Сьюзи в шоке. Совсем расстроилась и отменяет вечеринку. Сказала, что не может праздновать, когда убили знакомого человека.

Я чувствую что-то вроде облегчения оттого, что не нужно никуда идти, однако та женщина в машине становится все более реальной, и это только сильнее угнетает.

– Я ее почти не знала, она работала в другом отделе, – продолжает Рэйчел. – Знаешь, я чувствую себя ужасно. Вчера, когда я приехала из аэропорта в офис, разругалась там с одной дамой из-за парковочного места, и мне кажется, что это была она. Я на нее накричала, вся на нервах была из-за этого перелета, а теперь вот совесть мучает.

– Ну ты же не могла знать, – машинально отвечаю я.

– Сьюзи говорит, коллеги этой женщины просто раздавлены. Некоторые знают ее мужа, и он, говорят, совсем обезумел от горя. Еще бы! Остался один с двухлетними близняшками…

– Близняшками? – это слово эхом отдается в моей голове.

– Да, у них две девочки. Такая трагедия!

– А как ее звали? – спрашиваю я леденея.

– Сьюзи говорит, Джейн Уолтерс.

Меня словно ударили обухом по голове.

– Что? Ты сказала, Джейн Уолтерс?

– Да.

В голове все плывет и кружится.

– Не может быть. Это невозможно!

– Но так сказала Сьюзи, – настаивает Рэйчел.

– Но мы… мы же с ней обедали вместе! – от потрясения я едва выговариваю слова. – Мы обедали, и все было в порядке. Это какая-то ошибка!

– Вы с ней обедали? – Голос у Рэйчел озадаченный. – А когда? То есть в смысле, откуда ты ее знаешь?

– Мы познакомились на вечеринке, на которую ты меня водила. По случаю увольнения какого-то Колина, который у вас работал. Ты тогда еще сказала, что будет толпа народу и никто не догадается, что я не работаю в «Финчлейкерз». Мы разговорились с ней у бара, обменялись телефонами. А через пару дней она мне позвонила. Я тебе говорила, когда ты звонила из Нью-Йорка, помнишь? Сказала, что собираюсь с ней встретиться на следующий день. По крайней мере, мне казалось, что я говорила…

– Да нет, не думаю, – мягко отвечает она, понимая мое состояние. – Но даже если бы ты сказала и назвала ее имя, я бы все равно не поняла, о ком речь. Мне очень, очень жаль, Кэсс. Ты сейчас, наверно, ужасно себя чувствуешь.