Никто не сможет подобраться к Императору теперь… если, конечно, этот «кто-то» не Инквизитор.

И я могу им стать, а Рэйден нет, потому что девушек в Инквизиторы не берут.

Через два дня Большая Охота и в ту секунду, когда я буду стоять там, на краю каньона, в ожидании появления Тунга-Оро – мой клан покинет метро и будет перебираться в новое место. Перебираться на новое место в надежде на новую жизнь, в надежде на жизнь, потому что пока нам всем выписан смертный приговор.

Этот переезд будет очень сложным и опасным – ведь клан станет уязвимым в этот момент, а шпионы Нода не дремлют – их видят над руинами Мо всё чаще за эти недели.

Что может помешать Сакаи Нода убить всех моих людей когда наши корабли с ними поднимутся в воздух?

Ничего.

Ничего кроме одного.

Только я могу помешать ему это сделать.

Я уже отправил ему вестника с предложением обсудить любые предложения главы Нода. Я так и написал – любые.

Он, конечно, решит что это капитуляция.

Он точно решит, что это капитуляция.

И когда он расслабится я нанесу удар в самую болезненную его точку.

За несколько часов до Большой Охоты, в ту секунду когда первые люди выйдут из метро, я буду сидеть на переговорах у Сакаи Нода.

И если что-то пойдёт не так… если хоть что-то пойдёт не так – я заберу единственного сына Сакаи, двенадцатилетнего Таро.

Я не убью его сразу, я дам им шанс.

Но я всё равно его убью.

Потом.

Чуть позже. После того, как мои люди будут в безопасности.

Почему я не смогу отпустить его? Потому что дети это будущая сила врага, а врагов нужно ослаблять. Тем более таких опасных врагов как Нода.

Будет ли ненавидеть меня Сакаи после такого?